Самым прискорбным в таких неформальных, но все же важных встречах является то, что нельзя уйти когда вздумается, если только ты не ведешь параллельно какую-нибудь войну. Если ты как раз реализуешь план “Гельб” во Франции или внезапной атакой оккупируешь Норвегию, то, конечно, все поймут, когда после первого тоста ты ретируешься в рабочий кабинет, чтобы изучить чертежи подлодки, потребной для окончательной победы, или поучаствовать в разработке скоростного бомбардировщика, который решит исход войны. Но в мирные времена ты вынужден стоять, растрачивая время на питье фруктового мусса. Вдобавок мне действовала на нервы шумная манера Зензенбринка, да и угрюмая физиономия Визгюра вечер не скрашивала. Извинившись, я отошел к буфету, пусть хоть ненадолго. В прямоугольных жестяных лотках с подогревом громоздились различные сосиски и всякое жареное, а также кучи макаронных изделий. Все это меня не особенно радовало. Я хотел уже отойти, как вдруг рядом возник Завацки:
– Помочь вам?
– Нет-нет, все в порядке…
– Ах! – Он хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну конечно! Вы же ищете айнтопф[46], правда?
– Нет, я вполне могу… могу взять один из этих бутербродов…
– Но айнтопфу вы были бы больше рады, так ведь? Фюрер любит простую кухню!
– Действительно, этого мне бы сейчас больше всего хотелось, – признался я, – или чего-то немясного.
– Как жаль, что мы не сразу сообразили, – сказал он. – Ведь можно было догадаться…
Он вынул из кармана переносной телефонный аппарат и стал водить по нему пальцами.
– Ваш телефон что, умеет готовить?
– Нет, – ответил он, – но в десяти минутах отсюда есть заведение, которое хвалят за хорошую домашнюю кухню и айнтопфы. Если хотите, я закажу, чтобы нам оттуда что-то прислали.
– Не надо лишних хлопот. Я с удовольствием прогуляюсь, – сказал я. – Могу поесть и там.
– Если вы не против, – предложил Завацки, – я провожу вас. Это близко.
Мы ускользнули и вышли в уже довольно прохладную берлинскую ночь. Идти здесь было гораздо приятнее, чем стоя выслушивать непрерывные взаимные восхваления телевизионных персон в буфете. Наши ноги порой взъерошивали листву.
– Можно вас кое о чем спросить? – подал голос Завацки.
– Конечно, спрашивайте.
– Это случайное совпадение? Что вы тоже вегетарианец?
– Ни в коей мере, – ответил я. – Это дело разума. У меня это продолжается уже долго, и можно было ожидать, что мое убеждение разделят и другие люди. Только вот до поваров буфета это пока не дошло.
