Очерки о проклятых науках. У порога тайны | страница 18

Начиная с гностического раскола и вплоть до XVIII века жизнь адептов представляется нам непрерывным мученичеством: отлученные праведники, патриархи в изгнании, «помолвленные» с виселицей и кострами, они сохраняли в испытаниях героическую безмятежность, которой Идеал вооружал и вознаграждал своих последователей; они прошли через эти муки, поскольку считали своим Долгом передать наследникам своей запрещенной веры сокровище священного знания; они записывали свои символы, которые мы сегодня расшифровываем… Эпоха официального фанатизма и народных суеверий прошла, но эпоха бездоказательных суждений и глупости все еще продолжается: если Посвященных больше не сжигают, то их все равно высмеивают и порочат. Они смирились с оскорблениями, подобно своим мученикам-отцам.

Возможно, когда-нибудь люди поймут, что древние иерофанты не были ни шарлатанами, ни слабоумными… Тогда, Христос, Твои служители вспомнят, что волхвы пали ниц пред Твоей царской колыбелью, и, распространившись повсюду, Милосердие громко заявит о том, что Твое Царствие пришло: Adveniat regnum tuum!..[6] И в ожидании этого часа Справедливости и Гнозиса мы предаем шумному осмеянию большинства и предлагаем беспристрастному суду немногих эти Очерки о Проклятых науках.

С де Г.

Устав тщетно искать сущность под покровом форм, которые она принимает, и непрестанно упираться в стену формальных видимостей, но сознавая, что по ту сторону находится нечто огромное, наименее мистический из мыслителей захотел однажды проникнуть в тайны сверхчувственного мира. Взобравшись на гору, он очутился в храме мистерий; он ударился о его порог своим лбом и своим мышлением. Что говорить! Целые поколения осаждали до него это святилище, но так и не отыскали входа и, отказавшись от этого внутреннего солнца, которое расцвечивает витражи световыми розетками, они сохранили для себя лишь ослепление этим вечным миражем. Поднимающиеся ступени храма подводят к негостеприимному граниту стен. А на фронтоне выгравированы два слова, вызывающие дрожь перед неведомым: «SCIRE NEFAS[7]».

Где-то в долине открывается склеп, ключ от которого потерян. Говорят, что в течение веков редким смельчакам удавалось проникнуть в тайну этого подземелья, где переплетаются между собой бесчисленные ходы: там помещается неумолимый исполнитель закона, от которого нельзя уклониться. Древний хранитель тайн, символический Сфинкс, стоящий на пороге, задает оккультную загадку: «Трепещи, Сын Земли, если твои руки не белы перед Господом! Йод-Хеве дает советы только своим и подводит адепта за руку к шатру своей славы; но дерзкий непосвященный неизбежно сбивается с пути и находит смерть во тьме пучины. Чего же ты ждешь? Отступить невозможно. Тебе нужно выбрать свою дорогу сквозь лабиринт; ты должен разгадать загадку или умереть…»