— Я и не говорю о том, что расскажу, — сказал ему Фолтер. — Я просто… Я никому не расскажу.
— Уходи, Дэниель. Прямо сейчас. Убирайся из Бостона и тебе никогда не придется беспокоиться о моем существовании. Останешься здесь, и Сефира Прайс покажется тебя доброй тетушкой. Это понятно?
Щенок кивнул и начал пятиться назад от него, глаза широко открыты, лицо все еще бледное, алая кровь сочится из носа. Сделав несколько шагов, он развернулся и побежал.
Эзра Корбетт и его жена жили всего в нескольких кварталах к западу от набережной Южной Оконечности, в доме на Лонг-Лейн на краю пастбищ д'Акоста, широкого лея в пределах границ города. Итан отошел от кромки воды, пересекая Улицу Приобретений еще раз, а затем ступил на Коу Лейн. Небо потемнело, практически сгустившись до черноты. Выпуклая луна висела на востоке, её тускловатое сияние, окрасило желтизной летний туман, который окутал Бостон.
Когда Итан подходил к дому Корбеттов, он уловил запах дыма, плывущий с теплым ветерком, и ему показалось, что он услышал на некотором расстоянии возбужденный гул множества голосов. Он задумался, не появилась ли за пределами города еще одна банда, попивающая мадейру и занимающаяся злодеяниями. Только две недели назад подобный сброд прошел до улицы Кирби коротким путем от бондарни[1] Генри Долла, где Итан арендовал комнату, и разрушили здание, принадлежащее Эндрю Оливеру, новому распорядителю печати, отправленному короной в эту провинцию. Толпа была шумной, распутной и ожесточенной. Итан долгими часами сидел, охраняя бондарню Генри, в то время, как мятежники разрушали здание Оливера, обыскали его дом, который тоже был рядом, и в конце концов, разожгли костер на Форт-Хилл. Но все-таки они не дошли до Аллеи Купера, но Итана не привлекала идея провести очередную бессонную ночь, слушая пьяные выкрики агитаторов.
Дом Корбеттов был не больше, чем у соседей, но и меньшим тоже не выглядел. Он был возведен из камня и дуба, несколько его окон были распахнуты, словно уговаривали теплый ветерок заглянуть внутрь. Итан постучал в дверь медным молоточком и стоял, заведя руки за спину. Его плечо болело в том месте, которым он врезался в Фолтера, и он был уверен, что и утром оно тоже будет болеть. Двадцать лет назад он спокойно мог драться на улицах, не заботясь о подобных вещах. Но не теперь.
Довольно молодой слуга открыл дверь и провел Итана в маленькую гостиную, прежде чем отправиться на поиски своего господина. Он оглядел комнату: деревянные полы, простая мебель, пустой камин в центре южной стены. Тонкий аромат жареного мяса птицы и свежего хлеба, смешанного с горьким запахом спермацетовых свечей. Изящные и утонченные дома стояли, в основном, на улице Маяка и в Северной оконечности — но было очевидно, что семья Корбетт не претендовала на многое.
