— Нет, не работаю. Я даю тебе еще один шанс, Дэниель. Отпущу тебя, но ты должен покинуть Бостон и не возвращаться сюда. Корбетт приказал мне передать тебя Шерифу Гринлифу; он был бы счастлив увидеть, как тебя этапируют в Каролину или в Вест-Индию, — Итан почувствовал покалывание в ноге от упоминания островов, напоминание о старой ране. — Но Дивер Джервис мой хороший друг и он не хотел бы, чтобы для тебя все закончилось именно так. Я рискую очень многим, отпуская тебя. Если я увижу тебя снова, я поймаю тебя опять. У меня не будет выбора кроме как убить тебя.
— Я родился здесь, — сказал Фолтер. — Я нигде больше не был.
— В таком случае, это твой шанс посмотреть мир, — сказал ему Итан. — Но, так или иначе, ты покидаешь этот город.
Фолтер открыл было рот, чтобы возразить.
— Я даю тебе один день, Дэниель, — сказал Итан. — Если до полудня завтрашнего дня ты будешь еще в Бостоне, я узнаю об этом и найду тебя. Потом все дела ты будешь вести с шерифом.
Молодой человек мрачно кивнул.
— Иди, — сказал Итан.
Фолтер пошел прочь, потом остановился и обернулся опять.
— Мои ножи…
— Оставь их. И когда попадешь туда, куда собираешься, постарайся не попасть впросак.
Щенок нахмурился и оглянулся, словно что-то услышал.
— Скажи, откуда появилась эта лошадь? — спросил он. — Та, что чуть не сшибла меня с ног.
— Не видел.
Фолтер посмотрел на него с любопытством.
— Да и я ее не видел.
— Прощай, Дэниель.
Долгое время молодой человек пялился на него.
— Ты — заклинатель, так? — спросил он, в конце концов. — Поэтому я слышал о тебе. Итан Кэйлли. Конечно, все так. Заклинатель, охотящийся за ворами в этом городе. Теперь я вспомнил. Вот откуда взялась эта лошадь. Это было кровавое ведьмовство. Вот как я могу потягаться с Сефирой Прайс.
— Итан извлек ножи Фолтера и убрал их в свой карман. Он ничего не ответил. — Мог бы рассказать кое-кому, — сказал Фолтер. — Я мог рассказать Прайс или одному из ее мужчин. — Улыбка пробежала по его тонкому лицу. — Я мог бы добиться того, чтобы тебя повесили, как ведьмака.
— Мог бы, — сказал Итан, встречаясь с ним взглядом. — Но, если я действительно заклинатель, что мешает мне убить тебя, когда ты будешь спать, если я пойму, что ты представляешь для меня опасность? Что мешает мне выслеживать тебя, когда я захочу и насылать на тебя оспу или чуму?
Даже в угасающем свете Итан мог видеть, как побледнел этот молокосос. По правде говоря, то, что Итан был чародеем — заклинателем, как Фолтер назвал его — это не было таким уж большим секретом, как предпочел бы Итан. Он подозревал, что Сефира Прайс уже знает об этом и, что вероятно, некоторые из Адмиралтейского Суда еще помнят имена Рубиновый Клинок и Итана Кэйлли. Но он не хотел, чтобы слова о его талантах распространились дальше, чем это было необходимо и он, определенно, не хотел, чтобы Фолтер думал, что у него есть хоть какое-то преимущество над Итаном.
