Хочу ли я этого? Не знаю. Я хочу его. Боже, как же я хочу его. Но что я знаю о сексе? Я всего лишь семнадцатилетняя девственница, которая даже не знает, как правильно целоваться.
Наконец, Зейн переводит свой взгляд от меня к своему ноутбуку. Его голос груб и напряжен, когда он бормочет:
— Оденься.
Только он может завести и вывести меня из себя одновременно. Кем он себя возомнил?! Сидит здесь полуголый, выглядит чертовски хорошо, если бы я созналась в этом сама себе (что я очевидно и делаю). Сможет ли он сохранить свое безразличие, если я «случайно» уроню свое полотенце сейчас?
Но я не делаю этого из-за боязни того, что Зейн лишь взглянет на мое голое тело, пожмет плечами и снова отвернется.
Кроме того, я никогда не смогу поступить так. Это выходит за рамки моей опытности. Черт возьми, Мэтт — мой первый и единственный парень — никогда даже не снимал с меня рубашку. Зейн — мужчина, и я знаю не понаслышке, что он снял с девушек (женщин) больше, чем несколько рубашек. И многого другого.
В этом деле я неопытна. Но все же, я не могу оставить за ним последнее слово.
— Думаю, я погуляю голой немного, — огрызаюсь я, когда прохожу мимо него. — Тебе, наверное, лучше оставаться в комнате. Я бы не хотела раздражать тебя.
Я украдкой бросаю на него взгляд и могу поклясться, что вижу намек на улыбку. Я не останавливаюсь, чтобы убедиться в этом, направляясь прямо в свою комнату.
Тяжело дыша, я не забочусь о том, чтобы одеться, когда хватаю свой мобильник и начинаю набирать номер. Да, я сейчас в состоянии «злого набора», похожего на «пьяный набор», но не настолько я тупа, потому что в состоянии повесить трубку, прежде чем появляются гудки, когда понимаю, что сейчас практически час ночи. Ладно, тогда завтра сделаю это.
Это наша последняя ночь вместе.
Я на кухне — кипячу воду для спагетти, которые готовлю сегодня на ужин. Я не очень сильно обращаю внимание на то, что делаю, так что у меня есть серьезные опасения насчет того, что у меня получится.
Где же Зейн? Что если он решил не приходить домой сегодня вечером? Я раздумываю над тем, стоит ли мне звонить ему, и прихожу к мудрому решению, что лучше не буду.
Я перемешиваю спагетти, чтобы не пригорели ко дну, затем нервно хожу взад-вперед. Это мой последний шанс. После сегодняшнего вечера я могу поцеловаться на прощание со своими шансами на успех, вместо поцелуев Зейна. Как только наши родители вернутся домой, Зейн вернется в Лос-Анджелес. И у меня вряд ли появятся шанс или оправдание, чтобы повидаться с ним.
