Злые слезы наворачиваются на глаза, но я смаргиваю их. Я позволяю себе расслабиться под струями горячего душа, не торопясь мою голову и намыливаю кожу своим кокосовым гелем для душа.
Как долго я здесь нахожусь? Полчаса? Может и дольше. Я выключаю воду и беру свое пушистое розовое полотенце. После того, как я вытираю волосы и тело, туго оборачиваю полотенце вокруг себя и завязываю его спереди, между грудей. Оно как раз нужной длины — прикрывает мое туловище и едва достигает верхней части бедер. Э-э.
Намного короче, чем я ожидала.
Ну, за короткое время мне удалось напустить много пара. Я вытираю запотевшее зеркало полотенцем и смотрю на свое отражение. Я тренируюсь строить сексуальное выражение лица, но быстро сдаюсь, чувствуя себя глупо. Одной из тех девушек, которые делают тридцать фотографий своего отражения в зеркале, делая губки «уточкой».
Почему девушки делают это? Я делаю губы «уточкой» и это совсем не сексуально. Возможно, даже жутко.
Что Зейн делает сейчас? Может, он думает, что я утонула здесь? Может, его вообще нет в комнате? Я надеюсь, что это так.
Ладно, я ведь не могу здесь оставаться вечно? Я провожу рукой по волосам, откидывая их с лица.
Боже, я выгляжу испуганной. Хорошо, сейчас или никогда.
Вот, я выхожу.
Нет. Ладно… вот, сейчас.
Я открываю дверь и делаю крошечный шаг. Облако душистого кокосового пара проносится мимо меня. Зейн все еще сидит за своим ноутбуком! Он не разворачивается, но по внезапному напряжению его спины и плеч понятно, что он знает о моем присутствии.
Я откашливаюсь, прижимая полотенце к себе.
— Я забыла свою одежду, — бормочу я, и это больше похоже на то, что я умственно отсталая, а не соблазнительная.
Ну, ладно. Но я, наконец, добилась его внимания. Голова Зейна медленно поднимается, и я мельком замечаю его болезненно красивый профиль. Крошечная мышца на его сжатой челюсти дергается. Он злится? Свет исходит лишь из ванной позади меня, а приглушенное свечение экрана ноутбука слишком тусклое, чтобы увидеть выражение его лица.
Тишина повисает между нами, растет, пока не оживает и не наполняет комнату, отнимая у нас голоса и превращая в камень.
Я вдруг замечаю свое отражение в большом зеркале на дверце шкафа. Я ищу отражение Зейна, и мой взгляд пересекается с его и не отпускает. Несколько секунд мы смотрим друг на друга через зеркало, что, кажется, занимает целую вечность.
Я потрясена внезапно возникшей уверенностью в том, что если он повернется или я подойду к нему — прикоснусь к его гладким изгибам спины, чего я так давно хотела, — то проведу эту ночь в его постели. А этот темный пытливый взгляд, которым он смотрит на меня, молча обещает это.
