Теперь настает моя очередь держать его за руку.
— Ты все правильно делал.
Он пожимает плечами.
— Мы думали, что ей полегчало. Она принимала таблетки, иногда она даже расспрашивала меня, как прошел мой день. Но потом, однажды я зашел в ее комнату и… и она там была. Она повесилась на каком-то проводе, торчащем из потолка.
Я в ужасе закрываю рот обеими руками.
— Как… ужасно.
— Да, — говорит он просто. — После этого мне месяцами снились кошмары. Я не мог смотреть ужастики или гулять во время Хэллоуина. Это было давно. Я уже смирился с этим.
Я действительно не имею понятия, что сказать.
— Я… э-э… хочешь ли ты…?
Зейн отказывается продолжать эту тему, нетерпеливо отмахиваясь рукой.
— Правда, я в порядке. Я не хочу разговаривать об этом. Знаешь, такое происходит, хоть и не имеет смысла. И разговоры об этом ничем не помогут. Иногда об этом лучше забыть.
— Мне… — я смотрю вниз на свои руки. — Мне жаль.
— Не переживай, Виолетт. Давай снова сменим тему разговора, ладно?
— Слава Богу, — благодарно соглашаюсь я, а он смеется.
С мгновение мы молчим. Неловкость, вызванная темой самоубийства его мамы, постепенно рассеивается, как туман, оставляя лишь уютную дружескую атмосферу. Это хорошо. Ладно, это больше, чем просто хорошо. Я не могу прекратить украдкой поглядывать на его прекрасный профиль.
— Хотела бы я сейчас поплавать, — лениво говорю я, глядя с тоской на бассейн.
— Почему бы и нет?
Я морщусь.
— Слишком холодно.
Зейн садится.
— Знаешь, бассейн с подогревом.
— Да? Жаль, я не знала раньше, — вздыхаю я.
— Так пошли, поплаваем, — говорит он, дергая меня за хвост.
— Что, сейчас? — смеюсь я. — Почти полночь!
— И что? Ты превратишься в тыкву? Пошли.
Зейн уже встает и снимает свою рубашку, и я должна оторвать взгляд от его бронзовых мускулистых груди и плеч. О Боже, я что, пускаю слюни? Посмотрите на этот рельефный пресс!
Он останавливается, положив руку на пуговицу джинсов (вздох!) и выжидающе смотрит на меня.
— Ты будешь плавать в одежде?
Кажется, он совсем не осознает, что своим поведением вызывает у меня прямо сейчас сердечный приступ. Когда он начинает расстегивать джинсы, я отворачиваюсь так быстро, что практически падаю с кресла.
Я уверена, что покраснела с головы до ног. Вынуждена откашляться, чтобы заговорить с ним.
— Пойду поищу свой купальник, — удается мне выдавить.
Звук его сексуального смеха заставляет мой пульс бешено стучать.
— Не забудь захватить свой надувной круг. Тебе что десять лет? Тебе не нужен купальник. Здесь только мы вдвоем.
