Ноланец учтив и сдержан. Но оговаривается, что может прибегнуть к резким выражениям. Не менее показательна его ссылка на свободу философской мысли и преподавания наук. Один этот тезис мог бы стать причиной жаркого диспута. Большинством догматиков признавалась лишь свобода в границах дозволенных «свыше» одобренных авторитетами идей.
В университете Бруно слыл опасным вольнодумцем. Письмо его восприняли с недоверием, а приложенные к нему «Сто двадцать тезисов о природе и мире против парипатетиков» вызвали протест профессоров. Разрешение на диспут не предоставили. Он направил свои тезисы Генриху III. Подтверждая свою репутацию покровителя философии, король согласился оплатить издание тезисов и дозволить диспут.
На философском турнире полагалось выступать не самому зачинщику, а его представителю. Автор имел право вступать в спор лишь в особо сложной ситуации. Защищать тезисы Ноланца вызвался молодой дворянин Жан Эннекен, ученик Бруно. На диспут отвели три дня праздника троицы.
Три праздничных дня — на диспут. Значит, ожидалось интересное представление. Публика собралась до начала турнира. Вряд ли многих интересовала философия. Как на спортивных соревнованиях, тут важнее дух состязания, единоборство, острые выпады и контрудары. А то еще начнется грандиозная перебранка ученых мужей, перемежающих чеканную латынь с уличными ругательствами.
Примерно по такому сценарию и развивался диспут. В речи Эннекена, подготовленной с помощью Бруно, сначала говорилось о необходимости отрешиться от авторитета Аристотеля и вспомнить, что еще до этого философа в Греции были не менее великие мыслители Пифагор и Платон, которых следовало бы чтить в первую очередь.
Ссылаясь на Пифагора, Эннекен изложил учение Ноланца о движении Земли вокруг Солнца и множестве обитаемых миров. От Платона исходит идея о вечности и бесконечности Вселенной. Критикуя Аристотеля и ссылаясь на Пифагора и Платона, Эннекен утверждал основные положения ноланской философии: Вселенная не сотворена и конца света быть не должно; природа материальна и действует в силу присущей ей мудрости, «но не управляется извне никаким воображением, никаким советом, восходя от несовершенного к более совершенному, в творчестве мира сама себя создает неким образом»…
Выступление Эннекена сопровождалось ропотом публики и отдельными возмущенными выкриками. Речь закончилась. Бруно вызвал оппонентов: кто желает защитить тезисы Аристотеля и опровергнуть положения ноланской философии? Никто не вышел на кафедру. Бруно вновь повторил вызов. И добавил, что если противника не окажется, значит, высказанные идеи неопровержимы.
