27 июня 1949 года. 08 час 16 минут по местному времени.
Тюрьма города Читы.
***
Меня, Белку, и Котьку Ростова потащили на дыбу[1]. Мы, трое воров черной масти, все получили на всю катушку: по двадцать пять лет и пять поражения, в соответствии с приговорами послевоенных лет. Выйти на волю по пересмотру нам никому не светило. Но, как говориться, где наша не пропадала. Амнистия не за горами.
Мое личное дело украсили отметки: ООР - "Особо опасный рецидивист", "Не вербовать в осведомители", "Склонность к побегам". ПД-24, что значило: "Преступная деятельность с 1924 года", "Не подлежит расконвоированию".
Судили и Матвея. Матвей получил срок в двенадцать лет. Меньше всех было у Васи, который сумел разжалобить суд и каким-то образом схлопотать всего лишь петра[2].
Жобин, получивший кличку "Мясник", за свои дела тоже получил на всю катушку. Но он радовался тому, что остался жив.
27 июня 1949 года. 22 часа 37 минут по местному времени.
Тюрьма города Читы.
***
Дверь камеры открылась. Кроме вертухая в коридоре толпились несколько солдат.
- Кого называю, встать и приготовиться с вещами к этапу! - громко сообщил офицер.
- Начальничек, надень на х.. чайничек! - выкрикнул из нашего угла шебутной Вася припотел.
Но офицер не обратил на этот выкрик никакого внимания.
Зачитал мою фамилию, Белки, Котьки Ростова, Матвея, Васи и произнес:
- На выход с вещами!
Какие были у нас вещи? Х.. да клещи. Ватные одеяла и перьевые подушки у нас троих действительно были. Уже этим мы разительно отличались от уголовников-бытовиков и политиков.
Нас всех пятерых сунули в конверт и шуранули на этап.
Нас специально отправляли ночью. Привезли на станцию и выгрузили из машин. Прожектора шарили по земле и слепили глаза. Лаяли сторожевые собаки.
На станции в оцеплении охраны стоял товарный состав, с вагонами, которые называются краснухи, и используются для перевозки заключенных. Они много хуже столыпинских. Но зато летом в них бывает не так жарко.
Нас рассортировали по мастям и группами повели к разным вагонам поезда. Группа, в которой очутился я, сплошь состояла из воров в законе.
Дверь теплушки с грохотом отъехала в сторону. Около открытой двери стояло не меньше тридцати зэка.
- Давай сюда! - раздался голос лейтенанта-конвоира.
- Начальничек, ты кого к нам селишь? - раздалось сразу несколько голосов.
- Блатарей! - сердито крикнул лейтенант.
- Масть какая? - требовательно послышалось из вагона. Кричало несколько человек, но вопрос они задали одновременно. - Нам ссученых не надо!
