Палома мягко накрывает своей ладонью мою. Ее руки — крохотные и загорелые, моя лапа по сравнению с ними похожа на бледное пятно.
— Теперь ты будешь есть натуральные продукты, ньета. Никакого сахара, подсластителей и фастфуда. Короче, никакой мусорной еды.
Я нервно сглатываю. Она запретила почти все, что я люблю!
— Первые пару дней будет тяжело, поскольку сахар вызывает мощное привыкание. Но обещаю, после ты почувствуешь себя значительно лучше, станешь крепче телом, разумом и духом. Результат тебе понравится, ньета. Не сомневаюсь, что новый режим питания станет твоей второй натурой. Но даже если нет, придется привыкать.
— Но зачем? — протестующе кривлюсь я. — Кроме травм, которые практически зажили, я здорова. Не понимаю, что такого ужасного может случиться, если выпить стакан колы или съесть конфету?
Вообще ее речи напоминают мне культ свободы от углеводов, когда всякие знаменитости перед съемками рассматривают корзинку с хлебом как личного врага. Палома вздыхает и поднимается по кирпичному пандусу, направляясь в свой кабинет. Жестом приглашает меня следовать за ней и приказывает сесть за квадратный деревянный стол. Сама тем временем наполняет медной котелок водой из бутылок, ставит его на горелку и берет понемногу от каждого пучка сухих трав, которые висят на крюках.
Растирает их между большим и указательным пальцами, напевая незнакомую мне мягкую, но ритмичную мелодию. Затем бросает порошок в котелок и отправляет туда же темный камень, извлеченный из мешочка мягкой оленьей кожи, который висит у нее на шее. Булькнув, камень тонет в воде.
— Мы принадлежим к древнему роду шаманов.
— Шаманов? — с недоверием повторяю я и пытаюсь унять досаду.
Надо быть терпеливее и дать ей возможность пояснить, что же она имела в виду.
— Раньше ты называла нас Искателями.
Я хмурюсь. Вряд ли я найду толк во всем этом. С момента моего приезда сюда я постоянно пребываю в замешательстве.
Палома снимает кардиган, возвращается к котелку и, помешивая варево, говорит:
— Шаманы и знахари, целители и служители света, провидцы и мистики, чудотворцы. В общем, Те-кто-смотрит-во-тьму… Вот сколько придумано прозвищ для одного и того же.
Она оглядывается через плечо и продолжает:
— Шаманство существует тысячи лет. Ранние его следы можно отыскать в Сибири, где основной ролью шаманов была забота о людях. Они охраняли благосостояние племени, по необходимости врачевали, присматривали за погодой, помогая выращивать урожай. Шаманы проводили священные церемонии, выступая посредниками между мирами, и именно эта роль была самой почитаемой. Несмотря на то что они жили на разных континентах, разделенные морями и океанами, их обряды и обычаи удивительно схожи. Позже, когда человечество стало «цивилизованным», шаманы, к сожалению, подверглись преследованиям. Они скрывались, а их обзывали колдунами, черными магами, рассадниками зла. Считалось, что они опасны, хотя так твердили глупцы, не способные видеть дальше собственного носа. Невежество — огромное зло,
