Дни проходили однотипно. Я уже готова была выпрыгнуть в окно прямо в снег. Учила, сидела в интернете, говорила по телефону, костерила отца. Он определенно издевался! Причем каждый вечер тактично напоминал мне причину моего ареста. Я бы еще раз так сделала с удовольствием! Ушла бы и осталась жить у Полины. Она как-то попыталась зайти ко мне, так папа честно заявил ей, что подруга наказана и до начала семестра не выйдет на улицу. Профукала отдых… скоро начнется очередная череда пыточных недель. Я уже мысленно искала выходные: в феврале — день защитника отечества, в марте — восьмое. Апрель! Что ты делаешь, почему в тебе нет праздников?! Я же умру за четыре недели! Май радовал — там недели копания в грядках. У меня нет огорода, поэтому я буду гулять и ничего не делать. Как часто человеку деятельному хочется просто посидеть, забыв обо всем. Как все-таки классно порой бездельничать! Правда, сейчас я бы променяла свое безделье на кучу важных и неотложных дел, чтобы хоть как-то разбавить свою никчемную жизнь. Она теперь помещалась между учебниками и интернетом. Как, наверное, скучно никого не иметь… был бы у меня парень, он бы украл меня, как кавказскую невесту. Я уже представляла, как я сажусь за ним на мотоцикл, и мы мчимся прочь от этого дома. Куда? Неважно! Главное, подальше. Не видеть этого солидного дядьку в костюме, называющего себя моим отцом. Интересно, мне от него хоть что-нибудь досталось??
Оставался день. Чуть-чуть продержаться. Не дрейфь, Агата, все получится! Я посмотрела на себя в зеркало и сжала в пальцах холодный кулон. Я никогда его не снимала. Мне подарили его при рождении, когда было выбрано имя. Он был моим талисманом и покровителем. Ярко-синий камень со светлой полосой и отверстием посередине. Вверху была маленькая серебряная бабочка красивого плетения. Она словно села на яркий самоцвет, перепутав его с цветком. Я носила его на шее. Он приносил мне удачу и давал сил. Я коснулась губами камня и шепнула ему: «Мы справимся!».
Просиди я так еще недельку, можно было бы вызывать экипаж психиатрической — я бы начала разговаривать сама с собой. В этом доме абсолютно не с кем поговорить! Отец занят политическими делами, а мать — юридическими. О миндалинах языка им слушать некогда. Я слонялась по дому, смотрела в окна и ворчала, что как только меня выпустят, я весь день проведу вне дома. Пускай в академии, но не здесь!
Послышался шум в коридоре. Сначала я не обратила на это внимание, в этом доме люди редко приходят, чаще они уходят. Это то, что вижу я. Раздался голос, и я стала напрягать слух. Это были не родители, они никогда не говорят так громко и четко. Соседка. Человек! В необитаемой молчаливой квартире появился человек! Подобрав атрофирующиеся мышцы, я понеслась к дверям и чуть не впечаталась носом в гостью. Это была наша соседка сверху: полнокровная женщина с седеющими волосами и красочной палитрой эмоций. Она жестикулировала руками, что-то рассказывая маме. Я вежливо улыбнулась, на что получила ответную улыбку и форменный вопрос:
