Он снова сунул петуха в узел. Теперь он шагал рядом с крестьянами. И думал только о бойцовых петухах и о своих познаниях.
— Я так говорю потому, что уж в петухах-то разбираюсь. Я знаете кто такой?
Крестьяне молчали, затаив дыхание.
— Сказать, кто я такой?…
Что бы им такое сказать? Хосе Габино перебирал в памяти имена специалистов по бойцовым петухам, которых знал сам или о которых слышал. Имена. Лица людей в блузах. Петухи, привязанные к колышкам. Петухи в деревянных клетках. Запах курятника.
— Я… Я был… я растил петухов генерала Портанюэло. Не слыхали о таком? Вот у кого настоящие бои бывали. Самых породистых петушков ему присылали со всех концов земли. А генерал выбирал лучших. Как сейчас его вижу. «Хосе — а я-то в этом деле мастак, — если, говорит, тебе петушок не понравится, не возьму». Ну, я смотрю, шпоры щупаю, клюв, гляжу, перья какие, потом с другим его стравливаю. А генерал рядом со мною стоит, и сразу ему понятно, что я думаю, и говорит тут же либо «к нам его», либо «прочь его».
Они шли рядом по дороге. Хосе Габино совсем разошелся, кричал, размахивал руками. Крестьяне удивлялись — что за человек чудной? Одет в грязные лохмотья, на лицо поглядеть — не то больной, не то пьяница. А петух у него такой роскошный.
— Подумать только, мне еще будут объяснять, что такое настоящий бойцовый петух. Как же, очень мне надо идти с этим петушком в Гарабиталь, чтоб их выручать, этих жалких людишек, там ведь такой народ — выпустит паршивого цыпленка, поставит двадцать песо, а сам весь трясется. Не хочу я на бои ходить. Петушков все равно выращиваю, так просто. Дарю друзьям. Нынче, я уже вам говорил, этого вот куме несу. Для ее курочек.
— Жалко ведь, — робко сказал крестьянин, несший мешок с петухом. — С таким петушком можно хорошие денежки заработать.
И оглядел Хосе Габино. Хосе тоже бросил взгляд на свои рваные, выцветшие штаны.
— А мне деньги ни к чему, понятно? Чтоб я сдох, хоть тысячу песо мне предложите, не надо мне. Разные бывают у людей привычки, вот в чем дело. Не люблю я свое богатство напоказ выставлять. Чтоб людям в нос тыкать, сколько у меня денег. Не нравится мне это. А случится, надо большой куш сразу отвалить, и я пожалуйста, я тут как тут.
Дорога огибала гору. За поворотом показался Гарабиталь. Желтели соломенные крыши, темнели черепичные, торчала грязно-белая колокольня в черных подтеках от прошедших дождей. Неподалеку, у края дороги, толпились перед соломенным навесом люди.
