В Куняеве, в его любящем, мятежном, ищущем сердце произошёл этот потрясающий синтез, и он несёт в себе это чудо по сей день, сберегая его среди всех бед и напастей. Он всю жизнь сражался с той могучей и страшной силой, которая напала на Россию в начале века и стремилась превратить её в красную Иудею
Наши товарищи исчезали один за другим. Одни умирали в борьбе от разрыва души и сердца, другие утомлялись и гасли, покидая сраженье, третьи, и их было немного, перебегали к врагу. Ты шёл упрямо, оставаясь почти в одиночестве, перебредая чёрное слепое болото, держа над головой простой деревенский фонарь. За тобой шёл народ, шла паства, ступая туда, где в липкое месиво опускалась твоя нога. Ты вёл свой народ через чёрную пустыню девяностых. Ты, русский Моисей, выводил свой народ из жестокого плена, где осквернялись русские святые хоругви, забрасывалась грязью рубиновая звезда Победы, где клубились нетопыри и драконы, жалили и язвили тебя"
И это были слова не о писателе и поэте Станиславе Куняеве, а о хранителе священного огня русской национальной литературы и культуры, именно - о редакторе "Нашего современника".
Владимир Карпец
3 июля 2014 0
Политика
Накануне войны с Наполеоном, в 1811 году, Н. М. Карамзин писал: "Если бы Александр, вдохновленный великодушной ненавистью к злоупотреблениям самодержавия, взял перо для подписания себе иных законов, кроме Божиих и совести, то истинный гражданин Российской державы дерзнул бы остановить Его руку и сказать: Государь, ты преступаешь границы своей власти. Наученная долговременными бедствиями, Россия, пред святым алтарем, вручила Самодержавие Твоему предку и требовала, да управляет ею верховно, нераздельно. Сей завет есть основной твоей власти: иной не имеешь. Можешь все, но не можешь законно ограничить ее".
Эти слова были написаны в связи с преобразовательным планом М.М.Сперанского, основанным на тогдашних "европейских стандартах". Во главе управления должны были стоять: законо(датель)(совещатель)ная Государственная дума, состоящая из депутатов всех сословий, исполнительные министерства, ответственные перед Думой, и судебный орган - Сенат. Их деятельность предполагалось объединить аристократическим Государственным советом по английскому образцу. Власть Императора, вопреки ходячему в исторической и юридической литературе мнению, не была ограничена: Император обладал правом абсолютного вето. Лишь когда-нибудь, в принципе, всё это было чревато "думской революцией" из-за подчинения Думе министров Карамзин видел на столетие вперед: вопрос об "ответственном министерстве" стал в 1916 году преддверием революции.
