«Я должен это сделать, — подумал Хачмен. — Я должен заставить нейтроны…» После комедии показали несколько рекламных роликов — опять нормальная жизнь, только порциями поменьше. Он уже начал успокаиваться, когда изображение на экране исчезло, затем вспыхнуло вновь. Огромное грибовидное облако, кипящее и в то же время почти неподвижное, словно высеченное из камня… Белые прямоугольные кварталы города, исчезающие под ползущим, клубящимся облаком. Изображение, очевидно, переданное с вертолета, не оборудованного специальными камерами, прыгало и уходило в сторону. При этом с экрана доносилась резкая, тревожная музыка. Потом кадр сменился, и появилось лицо диктора. Сухо, по-деловому он повторил прежнее сообщение, уточнив, что количество жертв оценивается в четыреста тысяч человек, и стал описывать лихорадочную Дипломатическую суету в близлежащих столицах. Далее последовала новость, которую, по мнению Хачмена, следовало объявить в самом начале. Стало известно, что ядерный заряд не был доставлен ракетой либо военным самолетом. Он находился на борту гражданского авиалайнера, который должен был совершить посадку в аэропорту в семи километрах к юго-западу от города. Резиденция правительства переведена в Халеб, где уже принимаются соболезнования и предложения немедленной помощи от всех стран Ближнего Востока, включая Израиль и членов Объединенной Арабской Республики, от которой Сирия отделилась в апреле прошлого года. Все подразделения вооруженных сил Сирии приведены в боевую готовность, но ввиду отсутствия очевидного противника никаких боевых действий предпринято не было. Викки остановилась у телевизора.
— Что говорят? Будет война?
— Не знаю. Похоже, что бомба была на каком-то гражданском авиалайнере. Очевидно, это дело рук какой-то террористической организации.
— Значит, войны не будет?
— Кто может сказать? И как иначе это называется, когда террористы творят такое? Начинали со взрывов в школах, и вот теперь…
— Я имею в виду войну, которая может коснуться нас. — Голос Викки звучал резко, как бы напоминая, что ему не следует разыгрывать из себя виноватого.
— Нет, дорогая, — произнес он, тяжело вздыхая. — Кого угодно, только не нас.
— О господи! — прошептала Викки. — Налей мне чего-нибудь. Я чувствую, сегодня вечер не удастся.
После обеда Хачмен разыскал телефонный справочник и набрал номер стадиона. К телефону долго не подходили, и он было собрался положить трубку, когда там что-то щелкнуло, и хриплый мужской голос ответил:
