Путешествие в эпицентр - Боб Шоу

Мой палец лежит на черной кнопке. Улица за окном выгладит безмятежно, но на этот счет я не обманываюсь — там меня ждет смерть. Мне казалось, я готов к встрече с ней, однако теперь меня охватывает странное оцепенение. Оставив все надежды на жизнь, я все еще не хочу умирать. Подобное состояние напоминает мне состояние мужчины, чей брак разваливается (об этом я могу судить достаточно авторитетно), но у которого не хватает выдержки или инициативы для собственного романа. Такой мужчина, собравшись с духом, может смело и с вызовом глядеть в глаза другой женщине, но втайне мечтает, чтобы она сделала первый шаг, потому что, несмотря на его стремление, сам он на это не способен. Так и я трепещу в нерешительности на пороге одной из тысяч дверей, за которыми живет смерть.

Мой палец лежит на черной кнопке.

Небо тоже выглядит мирно, но кто может знать? Возможно, именно сейчас где-то там, в свинцовом океане ветров, самолет готовится высвободить из своего чрева маленькое рукотворное солнце. Или в стае ложных целей и кувыркающихся обломков носителя проходит верхние слои атмосферы боеголовка баллистической ракеты. Целый город исчезнет со мной, но пока я еще могу выдержать мысль о семидесяти тысячах смертей: лишь бы хватило времени исполнить задуманное до того, как в небе расцветет и набухнет огненная комета.

Лишь бы хватило времени нажать черную кнопку.

Левая рука висит безжизненной плетью, ручеек крови стекает в ладонь, заставляя невольно сжимать кисть, цепляться за эту жизнь. Я не могу найти отверстие в рукаве, куда вошла пуля: ткань сомкнулась вокруг него, словно перья птицы, и это кажется странным. Хотя что я понимаю в подобных делах?

Как случилось, что я, математик Лукас Хачмен, попал сюда? Это должно быть интересно — обдумать все. События последних недель, но я устал, и мне нельзя отвлекаться.

Я должен быть готов нажать черную кнопку.

Хачмен взял со стола лист бумаги, еще раз взглянул на текст и почувствовал, как что-то странное происходит с его лицом. Ощущение ледяного холода, возникнув у висков, медленной волной прокатилось по щекам к подбородку. Там, где проходила волна поры открывались и закрывались неровной границей, какая бывает от ветра на хлебном поле. Кожу слегка покалывало. Хачмен приложил руку ко лбу и понял, что его лицо покрылось холодным потом. «Холодный пот, — подумал он, невольно схватившись за возможность сосредоточиться на чем-то тривиальном. — Оказывается, это не просто фигуральное выражение…»