. Запрос в Главный штаб в обстановке военного времени не возбуждался в единичных случаях. Значит, подобные случаи были значительными в количественном отношении, и для их решения понадобилась санкция Главного штаба.
У офицеров были большие шансы вообще вполне законно уйти от наказания. Показательно в этом отношении Приказание войскам 1-й Маньчжурской армии от 15 апреля 1905 г. за № 80: «Между тем из поступившего донесения усматривается, что командою одного из полков армии, при которой было два офицера, насильственно, с оружием в руках отбирался от жителей рабочий скот, которого они совершенно не желали уступать. Командующий армией приказал объявить, что если подобный случай еще повторится, то Его Высокопревосходительство вынужден будет поступить с виновными по всей строгости законов военного времени»>{413}. Если командующему армией донесли о происшествии, вызвавшем появление приказания, то обязательно знали номер части, ее принадлежность к роду войск, фамилии офицеров. В противном случае до командующего армией рапорт о бесчинствах безымянной группы военных просто бы не дошел>{414}. Статья 291 Военно-судного устава требует от письменных и устных обращений о правонарушениях: 1) имя, фамилию, звание, место проживание или прозвище автора жалобы; 2) указание места, времени и описания деяния (преступления); 3) указание обвиняемого (подозреваемого лица); 4) упоминание свидетелей или иные доказательства. Согласно ст. 296 Военно-судного устава, не только рапорт, отношение, но даже анонимное письмо с указанием на правонарушения или преступления, совершенные военными, являлись основанием для следствия и дознания>{415}. По итогам дознания либо отказывалось в возбуждении уголовных дел, либо сообщалось по команде с просьбой о возбуждении таковых. Так как командующий упоминал случай в приказе, то логично предположить, что дознание подтвердило факты правонарушения со стороны группы российских военных и установило их личности. С одной стороны, командующий понимал, что группа военных нарушила права гражданского населения (мародерство), но в то же время он не хотел «поступить с виновными по всей строгости законов военного времени».
Рядовые и унтер-офицеры освобождались властью командующих армиями и главнокомандующего от ответственности даже по очень серьезным проступкам. Казак 1-го Нерчинского казачьего полка Забайкальского казачьего войска Павел Астраханцев покинул самовольно пост, на котором находился «за старшего». По ходатайству начальства он не только избежал отдачи в дисциплинарный батальон, но и сохранил звание «беспорочнослужащего». В «Приказе главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против Японии» от 14 мая 1905 г. за № 772 об этом сказано следующее: «…приговорен к отдаче в дисциплинарный батальон сроком на один год и шесть месяцев с переводом в разряд штрафованных. Исполнение приговора этого в отношении отбытия срока заключения отложено до окончания войны. Ныне начальство казака Астраханцева за примерную его храбрость в бою под Кильчжу
