– Пусть Роберта всыплет ей по первое число, Джимми. Это ж надо такое! Чтоб ребенок вытворял подобное. Неслыханное дело...
Тут я окончательно теряю голову и начинаю вопить, что неужели она, черт бы всех побрал, хочет, чтоб ребенка убили, и что если она ничем не может помочь, то хоть помолчала бы. От этого подскакивает Фрэнки:
– Не смей так разговаривать с мамой, Джимми! Еще не хватало, чтоб она выслушивала подобное от тебя или кого-либо!
– Ну так ты выслушай! – Я уже не в силах остановиться. – А если не нравится...
Тем временем Джо умудряется вырваться. Она, по всей видимости, проскакивает у Роберты между ногами, потому что та падает и – шмяк! – головой о камин. Сбить ее с ног ничего не стоит, если довести до белого каления. Джо забегает за меня, и мне приходится вертеться, чтобы прикрыть ее от Роберты, готовой разорвать девчонку. Роберта решила, что я прикрываю ее, что на самом деле так и есть, и она начинает колотить меня и пинать по голеням. И все вопят благим матом – и мама, и я, и Фрэнки. Кажется, такого грандиозного скандала у нас еще не было.
И тут вдруг вступает Шеннон. Да, Шеннон. Она уже не безмолвна. Какое там. Я и очухаться не успел, как получил шестнадцать приличных ударов в пах. Думаю, остальное досталось Джо – крепкие шлепки по заду, хотя сказать наверное не берусь: они с Робертой, которой наступили на мозоль, завопили одновременно. А потом Шеннон стала обхаживать нас кругом, как бондарь бочонок.
– Ты, чертова мама. Ты, чертова Джо. Ты, чертов папа. Чтоб вам ни дна ни покрышки. Чтоб вам пусто было! Чтоб...
Мак бросился в ванную и вернулся с туалетным ежиком. Он понимал, что силенок у него для серьезной битвы маловато и надо чем-то вооружиться. Однако Шеннон, как фурия, оказывалась во всех местах сразу, и он воспользоваться им никак не мог, так что решил предложить его ей:
– На, Шен. Влежь им, Шен!
Наконец мы все выдохлись. Мак и Шеннон вдруг поняли, что здорово проголодались, а мама повела их на кухню и поставила на стул у плиты, чтобы они сами сделали себе яичницу-болтунью. Я отвел Роберту в ванную, умыл ее, перевязал голову и приласкал. Пришла Джо, обняла нас, просила прощения. Под конец сказала, не может ли она отправиться в библиотеку одна. Роберта ответила – отчего нет, а ты, Джимми, как думаешь, а я говорю – конечно. Фрэнки орет на весь дом, что пойдет купит кварту пива, а я ору в ответ, что лучше две и что я заплачу. Роберта орет, пусть купит картофельные чипсы и что даст ей деньги, когда она вернется. А потом я говорю маме, что сам не знаю, что нес, а она – что все в порядке. Так что...
