Сумасшедший вернулся к автомобилю и огляделся, но мальчишки нигде не было видно, а времени на его поиски уже не оставалось. Безумец сел в машину, убрал новые фотографии в чемодан, подъехав к автобусной станции, оставил «шевроле» на стоянке поодаль. Служитель дал ему желтую квитанцию с красными цифрами. Сумасшедший взял чемодан и квитанцию, перешел на другую сторону улицы, а затем квитанцию выбросил. Он знал о номерах машины, о том, как легко составить ее описание, и понимал, что дальше ехать на ней опасно.
Безумец купил билет до Картье–Айл, где находился летний театр. Ему пришлось ждать отправления четыре часа, поэтому он сдал чемодан в камеру хранения и отправился в кино. Сумасшедший поспал в кинотеатре и вернулся на автобусную станцию как раз вовремя, чтобы получить чемодан и подняться в автобус.
***
Мэл Дэниэлс приехал в Картье–Айл на дневном автобусе в четверг, опоздав на работу на двадцать четыре часа. Он побрился и привел себя в порядок, но его все еще тряс озноб и мучила жуткая головная боль. Мэл Дэниэлс и его фантастическое похмелье. Автобус скатился по главной улице к центру города и подъехал к стоянке перед автостанцией, являвшейся одновременно аптекой, закусочной и газетным киоском. Конец пути. Мэл и четверо других пассажиров, взвалив на себя багаж, вышли на освещенный солнцем тротуар. Мэл нес чемодан своего отца, оставшийся от туристического набора.
С минуту Дэниэлс стоял на тротуаре, искоса поглядывая по сторонам. В небе не было ни облачка. Солнце светило так, словно Мэл по ошибке очутился на Меркурии. Дэниэлс прикрыл глаза ладонью и поспешил в относительный сумрак станции.
Слева за прилавком табачного ларька стоял маленький лысый человек в белой куртке. Мэл подошел к нему и осведомился:
– Не могли бы вы сказать мне, где находится летний театр?
– На другой стороне озера.
– На другой стороне озера, – повторил Мэл. Дэниэлс поставил чемодан на пол и оперся на стеклянный прилавок.
– Как далеко отсюда? Сколько миль?
– Семь.
– Ого! А никакой автобус туда не ходит?
– Нет.
– Интересно, как же я доберусь туда? Похмелье лишило его чувства юмора. Так осужденный, глядя на повешенного, вряд ли способен думать о чем–то веселом.
– Не знаю, что вам и сказать, – отозвался маленький человечек. – Вы актер?
– Говорят.
– Что говорят?
– Говорят, что я актер.
– Остальные приехали вчера. Они отправили за ними фургон. Вы, наверное, могли бы позвонить. – Продавец кивнул на телефонные будки в глубине станции.
