— Мне нужно три автомата. Еще три карабина и восемь единиц личного огнестрельного оружия.
— С карабинами и личным огнестрельным оружием никаких проблем. А вот с автоматами — загвоздка, — бубнил мужчина.
Паркер в раздражении помотал головой, чего его собеседник, естественно, увидеть не мог. Он пришел к слепому по фамилии Скоуф только потому, что все, кому требовалось достать автомат, обращались именно к нему. За оружием Паркер с большей охотой съездил бы к Эймосу Кли, что жил в Сиракузах, но у того можно было купить только револьверы.
— У тебя их сейчас нет? А достать их не можешь? — настаивал Паркер.
— Сядь–ка, — сказал слепой. — Сядь, сядь. Дай мне немного подумать.
Паркер присел.
Их встреча происходила в захламленной комнате магазина, торговавшего различными предметами хобби на Второй авеню в городке Олбани. Магазин принадлежал Скоуфу, а торговлю в нем вела рыжеволосая, неопрятно одетая женщина, которая буквально в каждом посетителе видела вора. Слепота его владельца, постоянная грязь и сварливый характер продавщицы привели к тому, что клиентов у Скоуфа стало совсем мало. Однако этот факт мало беспокоил его — львиную долю доходов ему приносила торговля оружием. Как всякий слепой, он отлично владел руками — мог собрать и разобрать винтовку быстрее многих зрячих. Более того, Скоуф на всеобщее удивление был метким стрелком. А стрелял он по звуковым мишеням — небольшим позвякивающим на ветерке колокольчикам или детским погремушкам. Стрелять по игрушкам доставляло ему наибольшее удовольствие.
Скоуф в раздумье пошкрябал пальцами свой покрытый щетиной подбородок.
— А дробовик не подойдет?
— Нет. Нужны автоматы. Три штуки.
— А ты знаешь, как немцы их называют? Kugelspritz. То бишь клизма для патронов. От них одна трескотня, а точности никакой.
— Мне нужны три автомата, — настойчиво повторил Паркер.
Скоуф, подернув плечами, потер руки и произнес:
— Ну да ладно. Не мое это дело. Есть тут у меня один «шмайссер». Это рыгало, правда, старое, но в хорошем состоянии.
— Это один. А еще два?
Скоуф кашлянул, его плечи медленно поднялись, а затем резко опустились.
— Паркер, — произнес он, — я слышал, что теперь у тебя новое лицо, однако ни твой голос, ни твои манеры, так и не поменялись. Ты не любишь меня, Паркер. Разве не так?
— Ну что ты, Скоуф. Я о тебе никому даже плохого слова не сказал.
— Нет–нет, ты меня презираешь. Я грязный слепой старик. От меня плохо пахнет. Так ведь, Паркер?
— Придется мне обратиться к Эймосу Кли.
