— Все, я вхожу.
— Нет.
— Тогда вставай.
— Я уже встала.
— Вставай сейчас же.
— Но я в самом деле поднялась.
— Открой мне дверь.
— Не входи сюда.
— Открой же дверь.
Сюзан вспомнила облаву, проводимую полицейскими на фабрике — в этот самый момент из окна выбрасываются улики: наркотики, приспособления для их производства, полуавтоматическое оружие. Она резко открыла дверь. Из пачки, которую Кэрри пыталась втиснуть под матрас, высыпались сигареты.
— Эй! — Подозреваемые в преступлении всегда изображают настоящее возмущение.
— Тебе это будет стоить карманных денег до конца недели и субботнего выхода на улицу.
— Ты, мама, не должна входить ко мне, если я тебя не прошу.
— А ты не должна курить.
— Но ведь эти сигареты не мои, так ведь? Это пачка Дженифер.
У Дженифер, подруги Кэрри, волосы были выкрашены в голубой цвет, в ее левом ухе торчало девять серег, а в правом — шесть. На руках у нее были надеты черные вечерние кружевные перчатки, с торчащими наружу пальцами; наряд состоял из голубой джинсовой куртки без рукавов поверх свободной майки, порванных сетчатых чулок; на одной ноге у нее был надет армейский ботинок, а на другой — высокая черная туфля на резиновой подошве. На поясе у Дженифер болталась мотоциклетная цепь.
— Я все расскажу матери Дженифер (которая сама курила сигареты с марихуаной и пила джин с тоником на завтрак).
— Как страшно.
— И твоему отцу.
— Который неизвестно где. Да, кстати, папа возвращается сегодня вечером?
— Не знаю.
— С ним все в порядке?
— А что с ним может случиться?
— Нет, с ним в самом деле ничего не случилось?
— Не знаю.
— А тебе что, все равно?
«Черт бы побрал, этих детей. Стараешься показать хороший пример, а они подвергают сомнению, каждый твой шаг».
— Когда станешь жить самостоятельно, моя девочка, тогда и будешь препираться с матерью.
— Когда я буду самостоятельной, то изменю свое имя…
— Иди завтракать, — прервала Сюзан Кэрри и спустилась в холл. Кэрри последовала за ней.
— Несправедливо жить на свете с именем, которое кто-то тебе дает.
— Имена дают лошадям, собакам, кошкам, кораблям, машинам, городам. Много чему, если призадуматься.
— И все равно это несправедливо.
— Что тебе подать на завтрак? Кашу из дробленой пшеницы, кашу из пшеницы дробленной или из дробленой пшеницы кашу?
Кэрри дотянулась до апельсина в вазе, взяв его в руку, как обычно держат хрустальный шар.
— Я изменю свое имя на Шер.
Сюзан расхохоталась. Она была в восторге от Шер, ей нравилось, что та каждый раз при появлении на телеэкране выглядела по-разному.
