— Ну, что ты нам скажешь, «Невозмутимый Д»? Мы хотим гнать крэк из твоей «соды». Качество у нее проверенное — она не может быть плохой, потому что торгует ею сам «Д». Мы намереваемся гнать двадцать килограммов каждую неделю.
— «Невозмутимый Д» желает знать, на кого вы работаете, — произнесла Шираз.
— Вот он я, весь перед тобой, сестричка. Я Кит Болтон, а это значит…
— «Невозмутимого Д» не интересуют имена. Запомни это, если хочешь вступить в игру, братец.
Болтон перестал барабанить по коленкам.
— О’кей, послушайте же, я в самом деле в этом заинтересован. Мы встретились с вашим другом Лайонелом, и, по его мнению…
— Лайонел работает на «Невозмутимого Д».
— … и по его мнению, мы без проблем могли бы получать от вас двадцать килограмм каждую неделю. Если это не так, то…
— «Невозмутимый Д» знает, что у тебя ненасытный рот, но он не уверен, что у тебя достаточно большой нос, чтобы втянуть двадцать килограмм в неделю.
Болтон рассмеялся неестественно громко:
— Сдается мне, что «Невозмутимый Д» меня не слушал. Если бы он слушал, то услышал бы, что…
— «Невозмутимого Д» интересует, сколько ты сможешь заплатить.
Болтон беспомощно вскинул руки.
— Абсурд какой-то. Этот «Невозмутимый Д» сам когда-нибудь говорит? Почему бы ему не сесть вместе с нами и не обсудить наши дела цивилизованно, вместо того, чтобы скрываться в тени, как…
— «Невозмутимого Д» интересует, сколько ты сможешь заплатить.
— Послушайте, продаете ведь вы, а не я. Вы что… Разве не вы назначаете… Я имею в виду…
— «Невозмутимого Д» интересует, сколько ты сможешь заплатить.
Болтон бросил взгляд на спутницу, затем на Шираз.
— Двадцать. Двадцать штук. Двадцать кусков. — Он сделал беспомощный жест рукой, ибо запас жаргонных слов у него иссяк, а от кокаина свело челюсть. Тщательно выговаривая слова, он закончил: — Двадцать тысяч долларов за килограмм.
Шираз улыбнулась:
— «Невозмутимый Д» желает вам спокойной ночи.
— Как же так… Это ведь… Вы же не можете вот так… Мы шли сюда через весь город… Пешком через этот чертов парк. За нами могли следить. В самом деле. А вы…
Его спутница резко вскочила на ноги, отстранила тыльной стороной руки Шираз в сторону и оказалась перед «Невозмутимым Д». Выставив одну ногу вперед, она держала тонкую папиросу в правой руке, уперевшись локтем в ладонь левой, словно она была посетителем на открытии выставки и рассматривала скульптуру.
Именно такое ощущение и возникло у «Невозмутимого Д». Его не так просто было напугать, но этой женщины он испугался, как это уже случилось однажды, в двенадцати тысячах миль от Нью-Йорка, семнадцать лет тому назад.
