Справа стояла, обнявшись, красивая пара. Она находилась как бы в обрамлении окна ресторана, расположенного вдали от большой дороги. Это был один из тех ресторанов, где подаются цыплята, выросшие на воле, и помидоры, выращенные на солнце, за которые клиенты с радостью и благодарностью платят деньги, уверенные в том, что едят именно то, что и обозначено в названиях блюд.
Мужчина был одет в серый полосатый двубортный костюм из тех, что предпочитают банкиры, голубую рубашку с белым воротничком и белыми манжетами. У него был темно-бордовый галстук, а из нагрудного кармана пиджака выглядывал платок такого же цвета. На ногах были надеты легкие лайковые туфли черного цвета. На запястье сверкали массивные золотые часы.
Он не был настолько высок, чтобы это бросалось в глаза, но его широкие плечи и узкие бедра красноречиво говорили о необычайной ловкости, присущей атлетам. Можно было с большой уверенностью предположить, что мужчина — ему было лет за сорок — когда-то занимался теннисом, может быть, бейсболом, или даже каким-нибудь другим видом спорта, где, как считают спортсмены, требуется редкая комбинация силы, быстроты, координации и собранности, — греблей или прыжками с шестом.
Волосы красавца были зачесаны назад и слегка спадали волнистыми прядями на воротник. Кожа его лица выглядела свежей и здоровой, облик завершали карие глаза, благородной формы нос, тонкие губы и узкий, с заметной ямочкой, подбородок.
Обнимавшая мужчину девушка была блондинка, отличавшаяся от других блондинок, как свежевзбитый крем от сливок. Ее изумительной красоты волосы, спадавшие волнами на плечи, можно было сравнить с тафтой, расшитой шелковыми золотыми нитями и обрамлявшей прекрасное лицо девушки. Это было умное лицо знаменитой модели, лицо королевской особы. Женщина с таким лицом может останавливать движение транспорта, вдохновлять поэтов, управлять бурей и поднимать на бунт.
Мрамор, фарфор, слоновая кость, василек, фиалка, рубин, вишня — слова, приходящие на ум в бесплодной попытке описать ее кожу, глаза и губы. Любое из них подошло бы для этой цели — и тем не менее они не точны, ибо слова безжизненны, а девушка была из плоти и крови.
На ней был двубортный блейзер почти белого цвета поверх черного свитера с высоким воротником и без рукавов. Если бы мы присутствовали в ресторане, когда она сняла блейзер, повесив его на спинку стула, то увидели бы ее сильные красивые руки. Она не носила ни браслетов, ни колец, ни часов.
