Непонятно, хочет он семью или нет?
— Ты превосходная хозяйка, — похвалил ее Лоуренс, отодвигая пустую тарелку — Когда-нибудь я сам приготовлю тебе еду. Хотя, признаюсь, вряд ли у меня получится сотворить что-нибудь на этой допотопной плите.
— Она вполне прилично работает. Хочешь пирога?
— Не откажусь, спасибо.
Дебра с удовольствием наблюдала, как он с аппетитом уминает пирог. Ведь она старалась специально для него и теперь была вознаграждена сполна.
— Ты сиди на месте, я сварю нам кофе, а потом помою посуду, — сказал Лоуренс.
Когда он снова сел за стол, едва светившиеся люстры погасли окончательно, и кухня погрузилась в темноту.
— Полагаю, мы лишились электричества. Жаль, а я рассчитывал принять горячий душ на ночь.
— И примешь. Эта плита нагревает и воду, — успокоила его Дебра, а потом не удержалась и съехидничала: — Ты настоящий городской ребенок, считающий, что если нет электричества, то, следовательно, нет и жизни. Ты привык жить только в цивилизованных условиях.
— Не совсем так. Были времена, когда отец бросил нас, и мы с мамой жили очень бедно. Это было в Канаде. Мы арендовали дом, но мама не работала, просто не могла по состоянию здоровья, и нам нечем было платить за него. Тогда мы переехали в меблированные комнаты в самом бедном квартале, — угрюмо поведал Лоуренс.
— А чем занимался ты? — тихо спросила она, понимая его противоречивое желание поделиться своими воспоминаниями о нелегком детстве и одновременно постараться утаить их.
— Работал продавцом газет, был посредником в некоторых делах, — неохотно ответил он. — Пойду зажгу керосиновые лампы. Темно, хоть глаз выколи.
Он был прав: в доме царила кромешная тьма. Дебра подошла к окну и прислушалась: дождь барабанил по крыше и подоконнику, не переставая.
— Мы можем перебраться в гостиную и зажечь камин, если хочешь, — предложила она. — Там есть какие-то книги. Ванесса разрешила пользоваться ее библиотекой…
— Но мы можем остаться и здесь, если ты не против…
Она кивнула головой в знак согласия. Ей нравилось сидеть в уютной, обжитой кухне. Они вместе вымыли посуду, храня при этом гробовое молчание, а затем она стала варить куриный бульон. Лоуренс вышел во двор за топливом для плиты. Когда он вернулся, на нем не было сухого места.
— Сильный ветер. Практически настоящая буря.
— Сейчас принесу тебе сверху полотенце.
— У меня другое предложение: почему бы мне не принять горячий душ сейчас?
— Отлично. К тому времени, когда ты спустишься вниз, суп будет сварен и заправлен, я соберу поднос для Ванессы, — с готовностью откликнулась Дебра.
