«Кажется, дама из справочной говорила, что мужчину, очень похожего на Карлоса, определили в отделение интенсивной терапии? — вспомнила я и стала озираться по сторонам. — Где оно, это самое отделение? В каком корпусе? У кого бы спросить?»
Как на грех, никого поблизости не оказалось, и, чтобы не терять времени зря, я устремилась в глубь территории, с надеждой встретить кого-нибудь по пути. Вскоре меня обогнала женщина в белом халате не первой свежести. Поверх халата на ее плечи была накинута куртка, а голова повязана лоскутом белой ткани.
«Санитарка», — по внешнему виду определила я.
Мужчины-врачи, как правило, носят жестко накрахмаленные шапочки. Женщины врачи — или вообще ничего на голове не носят, или все те же шапочки. Медсестры щеголяют в белоснежных косынках с подложенными под ткань картонками. И лишь санитарки носят по-бабьи повязанные платки.
Женщина шагала очень быстро, и я, дабы она от меня не умчалась, поторопилась ее окликнуть:
— Одну секунду, мне нужно у вас кое-что спросить.
— Спрашивайте, — не очень вежливо отозвалась женщина.
— В вашей больнице есть отделение интенсивной терапии. Туда пострадавших привозят. Как мне это отделение найти?
Она сбавила темп и на ходу стала мне объяснять:
— Идешь прямо по дорожке, никуда не сворачиваешь, как раз в приемный покой упрешься, — и для большей убедительности махнула рукой в сторону нужного мне корпуса, потом с сожалением на меня посмотрела и спросила: — Кого-то из родственников положили?
— Да вот, жениха сегодня ночью привезли.
Санитарка заохала, перекрестилась и пожалела:
— Как же тебя угораздило так, деточка? Сама-то славная какая… Боже, избавь тебя от такого счастья. Эх, и дуры же мы, бабы. Бежать от них надо, а мы по головке гладим и передачи носим. Я тоже когда-то передачи носила, а теперь вот помои ношу.
Честно говоря, я не очень поняла, что она этим хотела сказать, но переспрашивать не стала, поблагодарила и похромала на своих ходулях в указанном направлении.
Корпус, в котором располагалась интенсивная терапия, был трехэтажным, окна всех трех этажей были закованы в решетки. Меня этот факт не очень удивил — время сейчас такое, что лучше один раз перестраховаться и жить спокойно, чем еженедельно подвергаться кражам и налетам наркоманов. Ни для кого не секрет — в отделениях реанимации и интенсивной терапии находятся самые дорогие лекарства, а зачастую и наркотические средства. Вот и приходится главврачу думать наперед и ставить на всех окнах решетки. Хотя от них больничные корпуса краше не становятся и скорее напоминают тюрьму, чем лечебные учреждения.
