— Что и требовалось доказать! Светятся окошки.
— Ты гений! — в который раз восторженно воскликнул Облом.
— Тогда пошли, — скомандовала я, уверенно зашла в подъезд и стала подниматься на Люсин этаж. Облом, громко пыхтя, плелся сзади. — Поторопись! — крикнула я в пролет. — Ждать не буду, пропустишь много интересного.
Дверь открыла Светлана. Она была в трауре: черный облегающий ладную фигурку свитер, брючки, что вторая кожа, и атласная ленточка в тон наряду на белокурых волосах. Хороший вид для фотографии в газетной колонке «Светских новостей» — безутешная в горе сестра принимает соболезнования.
Все хорошо, только вот скорби в глазах девушки я заметить не смогла. Светкино лицо светилось от счастья, глазки горели, а на губах блуждала довольная улыбка.
При моем появлении улыбка с лица Светланы улетучилась. Разумеется, она меня узнала. А как не узнать ту, чьим именем она называлась вот уже сколько дней? Она попыталась захлопнуть перед моим носом дверь, но меня этим трюком провести сложно — я предусмотрительно выставила ногу в проем.
— Поговорить надо.
— Я вас не знаю, — испугалась Света.
— Не лги, знаешь. Пусти в квартиру. Разговор есть. О любви, совести и чести.
— О-хо-хо! Только я вас все равно не впущу, потому что посторонних в дом не пускаю. — Света натянуто засмеялась и предприняла еще одну попытку захлопнуть дверь, но я уже двумя ногами стояла в прихожей и теснила хозяйку внутрь квартиры. Света была мельче меня, и устоять перед моим натиском ей было непросто.
— Светлана, вам лучше нас впустить, — заговорил Облом. — У вас серьезные проблемы, и я, как адвокат, постараюсь хотя бы часть их уладить.
Света подняла глаза на Петра Константиновича, который в этот момент наконец-то появился на площадке. Она оценила его мощную фигуру и пришла к выводу: нас все же стоит впустить, тем более что я уже практически была внутри.
— Ладно, только идите на кухню.
Она прошла по коридору, по пути захлопнув дверь в гостиную. Наивная, думает, что наплетет мне разной ерунды, я ей поверю и не догадаюсь заглянуть в комнату.
Я вновь очутилась на кухне, где несколько дней назад готовила с Анной Владимировной поминальный обед. Воспоминания нахлынули на меня. Каким хорошим человеком была Люся, и какая нелепая смерть была ей уготована! Жуткая несправедливость! По большому счету Люся была для меня самой близкой подругой. Как мне ее будет не хватать!
— Чай? Кофе? — предложила Света, а я с ненавистью посмотрела на нее.
