Вита, стоя на пороге комнаты, окликнула меня и предложила подождать Дрозда у нее. Я с радостью согласилась. Давно уже мечтала заглянуть в комнату к этому взрослому ребенку.
Войдя к Вите, я была поражена. Нет, не то слово. Да у меня вообще нет слов, чтобы описать мои чувства! Это как если бы вдруг оказаться совсем в другом мире. Мне, между прочим, тут же стало стыдно за себя. За свою комнату. Ведь говорят же, что не место красит человека, а человек место. Мои модные обои с иностранными слоганами на них говорили не о моей эрудированности и знании других языков, а всего лишь о желании выпендриться любой ценой. С тем же успехом я могла выйти из дому, обмотавшись туалетной бумагой и считая себя при этом непревзойденным оригиналом.
Комната Виты была обклеена светло-зелеными обоями. И в этом не было бы ничего необычного, если бы обои не были разрисованы. Не знаю, какого художника нанимали родители Виты, чтобы оформить ей комнату, но я о таком могла только мечтать. На обоях «росли» деревья, почки на них, в отличие от настоящих деревьев, тех, что были за окном, уже распустились, но листва была еще совсем молодая, нежного зеленого цвета.
Картина на стене изображала весну с ее талым снегом, молодой травой – так и хотелось сказать «неоперившейся», как желторотый птенец. Кстати, птенцы на картине тоже присутствовали – на одном из деревьев, близко к потолку, было нарисовано гнездо, на ветке рядом с ним сидела чудесная птичка раза в два больше воробья, с черным опереньем и желтым клювом. Из гнезда виднелись маленькие птичьи головки с разинутыми клювиками, словно готовые расцвести цветы.
В целом картина была залита солнцем, оно играло, оставляя отблески на листьях, на птичьем оперенье, на крохотных лужицах, больше похожих на разлитые по земле облака, тоненьком ручейке, в котором какая-то девочка, напоминающая Виту черными волосами, запускала кораблик.
– Никак ему портреты не даются… – заметив, что я смотрю на нарисованную девочку, с сожалением произнесла Вита.
– Все равно очень похоже получилось! Это же ты нарисована? – догадалась я.
– Да, – просто ответила Вита и спросила: – Тебе понравилось? Хочешь, он и тебе комнату разрисует?
– Мне сперва обои поменять нужно, – призналась я. – А мама может этого не разрешить…
– Да, обои – это целая история, – согласилась Вита. – Но можно и на ватмане картину нарисовать и на старые обои наклеить! – тут же озарило ее, и я не переставала удивляться, до чего Вита сообразительная.
