— Нет, немножко передо мной. Шагах в пяти. Она была синего цвета. И глазам стало очень больно. Знаете, наверное, я брякнулась в обморок, потому что было темно. А когда я открыла глаза, то была уже здесь, в лесу, вот на этом камне.
— Странно, — озадаченно заметил парень.
— А как было у вас?
— А я участвовал в эксперименте своего учителя, Мастера Превращений, и в результате неверно скастованного заклинания перенесся в… ну, сюда. Метров за сто по лесу. А потом появились эти птицы, которые…
Тут откуда-то из леса снова раздался дружный птичий крик, перемежаемый яростным хлопаньем крыльев. Элейни и до сих пор безымянный парень мгновенно напряглись, повернулись в сторону шума и замерли, прислушиваясь.
Их ожиданий никто обманывать не собирался: из чащи послышался удивленный и испуганный женский вскрик, и уже через минуту на краю поляны, продравшись через кусты, появилась высоченная и до ужаса худющая особа, которая к тому же была явной жрицей, — судя по святому символу, который от волнения хозяйки из стороны в сторону раскачивался у нее на груди.
— Здравствуйте! — радостно и звонко поздоровалась Элейни, больше не ощущая себя одинокой и почти ничего не боясь: глядя на символ, да еще и замечая при этом множество маленьких сумочек и мешочков, висящих у жрицы на поясе, она поняла, что имеет дело со служительницей Милосердного Етима,>{13} а значит, с другом любого кхорианца,>{14} попавшего в беду.
Жрица медленно вытянула шею, разглядывая то стоящего на лунном свету юношу, то тень девочки, подавшей голос. На вид ей было лет двадцать, не больше, одета она была в зеленое, что еще раз подтверждало догадку Элейни.
— Доброй ночи вам, встречные, — слегка тягучим, но, в общем, довольно милым голосом поздоровалась она, склоняя голову в знак приветствия. — Что вы делаете здесь, вдали от света, у этого средоточия… безмолвия? — сказав столь замысловато, она величаво указала рукой на камень, не желая, видимо, к нему приближаться.
Элейни выразительно посмотрела на парня, желая, чтоб отвечал он, затем спохватилась, что даже ее выразительных гримас в темноте никому не разглядеть, но юноша додумался подать голос сам:
— А мы здесь плюшками балуемся! — сказал он, сурово глянув на жрицу. Кажется, она ему не понравилась.
— О, — коротко ответила та, внезапно слегка искривившись. — Это ты, ученик Венал! Как неожиданно встретить в столь глухих местах тебя…
— Глухих? — нервно и ехидно переспросил Венал. — Да вы хоть знаете, Маритта, куда мы попали?
