— Нет, — не раздумывая, ответил стрелок. — Думаю, сейчас этого не знает никто.
— Даже Конклав? — В голосе ее скользнуло холодное недоверие.
— Нам… Мне не известно, до чего в своих изысканиях дошли Мастера. Они не разглашают своих тайн.
— Но камень видит, — терпеливо возразила посланница Отверженных.
— Камень, которым они окружают свои твердыни и сборы, мертв, — ответил Ллейн, глянув на нее в упор.
— Братья умеют оживлять камень, — уверенно сказала она.
— Что еще ты знаешь о нас?
— Это и есть цена согласия?
— Это вопрос, — отрицательно качнув головой, ответил эльф, — всего лишь первый вопрос.
— Может не хватить времени, если мы будем терять его на вопросы, — как показалось Вельху, печально возразила она, качая головой.
— Да, — кивнул через несколько молчаливых секунд светловолосый Ллейн, — тут ты права. Времени может не хватить. — Он обернулся к воину и, смерив его внимательным взглядом, сказал: — Решать тебе.
Вельх подумал, что надо удивиться, но тотчас решил, что не сейчас.
— Вы враждуете много лет, — сказал он, — следите друг за другом, как разведки двух недружественных государств, выпытываете планы, возможности, секреты…
Оба кивнули.
— Тогда объясните, что заставляет вас искать в нас сотрудничества, — предложил Вельх, повернувшись к женщине и продолжая наблюдать за ее лицом.
— Отверженные всегда были презираемы и ненавидимы многими. Но всегда очень сильны, — пожав широкими плечами, ответила она. — За прошедшее время мы хорошо научились Видеть, Чувствовать, Собирать и Знать. Обладать оружием знания, информационной властью — чтобы не быть навсегда стертыми с лица земли. Мало кто способен успешно скрывать от нас свои тайны… И впервые за полторы сотни лет мы не можем понять того, что сейчас происходит, полностью. Ни одной из своих систем. А потому собираемся сравнить свою информацию с данными остальных, достойных такого обмена.
— Очень кстати, — кивнув, немного резко согласился Гленран, поворачиваясь к эльфу, — потому что я тоже не понимаю: да что же все-таки происходит? Друид с Озера говорил, что… — Ллейн бросил на него холодный, пронизывающий взгляд, и Вельх, осекшись, закончил: — Что-то надвигается. Все говорят это. Его высочество Краэнн дель Грасси, телохранителем которого я служил, — у эльфа и женщины начали медленно вытягиваться лица, — также недавно обмолвился, что чувствует приближение грозы; Катарина, его сестра, за семейными обедами любила презрительно повторять, что этот чертов застой должен вот-вот кончиться, намекая, что скоро она возьмет управление имперским болотом в свои руки… В народе столицы вот уже три года, как беспрестанно шепчутся о надвигающихся переменах… Но вы, я полагаю, говорите совсем о другом. И о другом говорил Брат… Так что, по-вашему, происходит?
