После этого случая, ноги тряслись, часа два… Гадство, ведь ничего не видно, темно, все вокруг мягкое, теплое, легкое. И как они эту штуку здесь установили, на какие средства, ведь не института же физкультуры. Наконец разозлилась окончательно, расслабилась, сориентировала тело в пространстве. Почувствовала датчики на всех главных энергетических центрах. Разозлилась еще больше, сволочи. В глаза брызнул свет, в лицо и уши ветер. Холодно. Она стоит на самом краю каменистого высокого обрыва. Ветер буквально сбивает с ног, глаза слезятся. А она в нижнем белье и трико.
Ник смотрел на экран дисплея: — Валер, — спросил он, — как ты думаешь, сколько обезьянка протянет в Пар-э-Море?
— Минут пять. — Перед Валером стояла архиважная задача. Доесть бетерброды до того времени, как придется отмывать от кабинета девчонкино дерьмо. Зачем только ее прислали. Поесть и то спокойно не дадут.
— Да, больше вряд ли, чужая. — Ник усмехнулся. Пар-э-Мор был пугалом для адептов, мир где маги сдавали экзамены на подтверждение своего статуса, странный и непредсказуемый, сказочно красивый и сказочно жестокий для слабого. Забавно будет посмотреть на ее сопли и все остальное. Интересно, местные женщины устроены так же как все остальные, или коня на скаку остановит… Может быть у русского поэта была причина написать эти строки?
Они оба боялись классификаций до колик. Маг должен доказать свою состоятельность побеседовав с хранителем этого мира, а они во время своих испытаний могли пока только пугаться и шарахаться. Из всех магов института беседы удостоились двое, декан и ректор. И то, скорее всего одного слова "вон". Валер отзвонился декану, отчитался о прибытии девчонки.
Григорий помолчал в трубку. Потом сказал неожиданно серьезно. — Мальчики, она странная, будьте внимательны, обезьянка способна показывать фокусы.
Ник перебил их разговор:- Надо же сердце и голова в норме, никакой паники. Господи, какая адаптация, в жизни ничего похожего не видел. Она что, погулять там решила. Цифры на первой шкале пришли в движение и падали как капли: три, четыре, пять, семь…,- это черт знает что!
— Сейчас приду, — бросил в трубку декан.
— Ого, мамочки, пресветлая мать Ти, у нее все показатели адаптации зашкалило, смотри. Валер. Тридцать единиц и еще, еще… еще!
На дисплее зажглась вторая шкала. Парни рванулись к экрану, чуть не стукнувшись лбами.
Лика осознала себя на краю обрыва. Вцепилась в камни, жутко холодно, глянула вниз — километр или два, вид внизу как из самолета. Ей стало плохо. Голова не просто кружилась, а раскалывалась, на несколько каруселей, вращающихся в разные стороны. Уступчик, на котором она стоит сантиметров сорок. Скорость ветра, сдувающего ее минимум тридцать- сорок, а то и шестьдесят километров в час. Это сколько в метрах в секунду?… Мама! Мамочка! — заорала Лика. Буквально втягиваясь в скальный массив.
