Ещё остались преступники, остальные члены квартета расхитителей, и они должны быть наказаны в назидание потомству. А генералов-ротозеев, членов комитета, этих престарелых идиотов, просто гнать в шею. И пусть, раз не сумели доглядеть, как их подопечные воруют, сами представят денежки в казну, свои кровные. Всё до единого рублика. Где хотят, но пусть сыщут миллион. Следующий раз будут повнимательней. Нет! Следующего раза для этих болванов не будет.
Так примерно полагал государь в обычном своём бодром тоне. Он опять чётко знал, что необходимо делать, дабы восстановить порядок.
Но как бы государь ни считал, как бы ни бодрился (его мозг имел счастливое, но довольно глупое и опасное обыкновение спорить с реальностью и отбрасывать напрочь неприятные сообщения), афера Политковского нанесла по его внутреннему самоощущению весьма основательный, болезненный удар.
Ещё бы! Это, видимо, был первый такой по мощности и по полной осязаемости сигнал, прямо указывавший на то, что в некоторой части чиновничество нашей великой империи буквально погрязло в воровстве.
И это такой силы и близости сигнал, что его просто невозможно игнорировать. Надо помнить, что император Николай Павлович если за что и радел в первую очередь, так это за военное министерство. Так что нанесённый императору делом Политковского удар был особенно болезненным.
В общем, рапорт Долгорукова-Паскевича, личностей совершенно верноподданных, и даже рабски преданных государю, оказался вдруг, так уж получилось, самым настоящим боевым снарядом, и снарядом вполне разорвавшимся. Во всяком случае, для императора Николая Павловича, для коего как раз рапорт и предназначался, это было именно так.
Правда, оправившись от удара, государь стал вскорости делать вид, что ничего, собственно, и не произошло — так, мелочь, глупости, что-то не слишком значимое.
Однако тут грохнула целая артиллерийская канонада — позорная Крымская война, открывшая в военном министерстве много чего совершенно удручающего.
Интересно, говорят (слышал об этом от нашего министерского архивариуса), что рапорт сей потом куда-то исчез, затерялся среди императорских бумаг. Я обнаружил черновик в архиве генерал-фельдмаршала Паскевича — мне продал копию один из его наследников.
Полагаю, что царь уничтожил оригинал — с глаз долой, чтобы и не вспоминать об нём вовсе, как будто его и не было никогда. Слава Господу, что сохранился хотя бы черновик, хоть это и не окончательная редакция, видимо. Спасибо Паскевичу, что взял, да и не побоялся.
