Что-то орали Брекет и Рыжий. Агония сотрясла окровавленное исполосованное тело и парень обмяк.
– Тварь! Тварь! – кричал Серый, посылая пули в уже мертвого краба.
– Побереги патроны, – воспользовавшись паузой, сказал Брекет. – Пригодятся.
Так и случилось. С той лишь разницей, что пули – все, сколько их было – оказались бесполезными. Нет, бар четыре икса приготовил обычный коктейль и два десятков крабов, искромсанных, разобранных на запчасти, остались гнить среди пилонов и мягких, обитых багровым бархатом диванов.
Когда все было кончено, Рыжий пересек небольшой холл и остановился перед закрытыми дверями, ведущими в казино. Он оглянулся на Вовчика, стоявшего рядом. Подмигнул, дескать, «справимся, не боись», и первым шагнул в ад.
То, что спасения нет не только для них, но и для всех на корабле, Вовчик понял не сразу. В распахнутой настежь полутьме, среди разбитых аппаратов и перевернутых игровых столов после света не было видно ничего.
Рыжий осторожно шагнул за порог, но мог бы этого и не делать. Мог бы остаться у входа и все равно смерть настигла бы его мгновенно. Не имело значения, в каком порядке кто двигался. Не только здесь, везде на лайнере. Но грибница первым поразила Серого, идущего последним. Тонкие нити выстрелили из абсолютно пустой стены, молниеносно пробив кожу. Из рук седовласого мужчины выпал автомат. Тело его взлетело в воздух, зависло на секунду и с размаху вбилось в стену. Да так, что треснул череп, выплеснув по сторонам серое вещество.
Даже тогда Вовчик не осознал, что же конкретно им угрожает. Рыжий оказался сообразительней. Он взвыл, круша автоматной очередью все вокруг. И сквозь нечеловеческий вой его горло вытолкнуло одно слово:
– Грибница!
Он уже был мертвецом, когда орал. Грибница настигла его на бегу. Он пытался одолеть путь к выходу, через холл выбраться на открытую палубу. Если бы ему повезло, он упал бы в море с двадцатиметровой высоты и разбился. Но ему не повезло. Со всех сторон – с потолка, с пола – подцепив в полете тело растерзанного краба, в Рыжего влетели сотни, тысячи тонких нитей. Упругих, режущих кожу, ломающих позвоночник. Черные стрелы пробили его тело насквозь. Угнездились, разжимая сведенные судорогой пальцы, давившие на спусковой крючок. Вовчик видел, как змеятся под кожей темные нити – тонкие, точно повторяющие путь кровеносных сосудов, километры едва заметных хитросплетений. Крик Рыжего захлебнулся. Он повис в воздухе – еще живой, но уже мертвый.
