Эльф незаметным движением перетек от своего костра ко мне. Встал напротив, а я уперлась ему взглядом в грудь - слишком высок он был, чтоб смотреть в глаза. Я просто не могла поднять головы.
- Я видел все. Так даже лучше - раз Мастер любит тебя не только как дочурку, извращенец чертов, тем больнее ему будет.
Эльф довольно потер руки. А я поняла, что пришла пора бояться. Только куда-то подевался недавно приобретенный животный ужас. На смену пришло отчаяние. Я поняла, что никогда не выберусь из чертовой пещеры. И этот псих будет последним, кого увижу. Стоило об этом подумать, как вспомнился Алекс. Как же я хотела к нему! Прижаться, позабыть про страхи. Зарыть руки в его шелковые волосы, прижаться к терпким губам, которыми нельзя насытиться...
Мысли прервал смешок.
- Как громко ты думаешь! - эльф покачал головой. - С моей стороны было бы жестоко отправить тебя на тот свет практически девицей - одни жалкий мужчинка не в счет. Пожалуй, мне даже понравится иметь тебя. Наама, что ты, какой ужас в твоих глазах. Не делай поспешных выводов, золотая девочка. Тебе понравится.
И он шагнул ко мне, а в голове жестоко грянуло: "На колени"
И я упала к его ногам.
Глава одиннадцатая.
Однажды я видела настоящий, неприкрытый гнев Мастера. Мне тогда было около двенадцати лет: мы занимались историей миров у него в кабинете. Я сидела на полу у ног Алекса и пила ароматный чай - пушистый ворс щекотал пятки, а терпкий напиток с цветочным послевкусием приятно согревал тело. Мастер читал вслух книгу, а после задавал вопросы по содержанию. Я зевала, голова упорно клонилась к груди, когда раздался неуверенный стук в дверь.
Урок прервала горничная. Это было поистине делом необычным - никто и носа не смел сунуть в кабинет Мастера без особого повода. Девушка робко замерла на пороге, не решаясь сделать шаг.
Прислуга часто менялась, я порой даже не успевала знакомиться с людьми. Эта девушка тоже была новенькой. Высокая, стройная, рыжие волосы вились мелкими кудрями, а глаза отливали синевой. Кожа была светлая, часто покрытая маленькими веснушками. О таких людях говорят, что солнце их любит - поэтому дарит рыженькие точки.
Но когда она появилась на пороге, даже конопушки показались мне бледными - лицо девушки было бескровным. Меловые губы приоткрылись, но с них не сорвалось и звука. Только глаза умоляюще смотрели на Мастера. Тот рывком поднялся с кресла, а я все не могла оторвать взгляда от девушки. Она казалась такой напуганной - плечи были опущены, казалось, она стала меньше ростом.
