— Партнеры, — повторила она, чувствуя, как ветер удачи начинает дуть ей в спину.
Сделала ли она этот выбор по своей воле, или этот блестящий мужчина ослепил ее? Он назвал ее любительницей приключений. Тогда почему же она чувствует себя такой отчаянной и безрассудной, как школьница? Она знала ответ. Он крылся в его невозможно красивой наружности.
Ночь была теплой. Зловонный ночной ветер дул порывами, вздувая портьеры, но он не облегчал беспокойства Эдуардо. Запахи раскалившейся за день мостовой, навоза и чикагских пристаней, которые приносили бриз, были враждебны ему. И он был слишком далеко от дома и слишком давно, чтобы в душе его был покой.
Дома в такие часы Эдуардо отдыхал на веранде в своем имении, где воздух был напоен запахами всего, что росло на его полях. В саду зрели апельсины, лайма, манго и бананы, а в полях рос сахарный тростник, ананасы и картофель. По ночам сюда доносился аромат жасмина и дикого тимьяна и дымок от горящих костров. Там царил ничем не тревожимый покой, который он не испытывал нигде, даже в своих снах.
Эдуардо начал рассеянно растирать левое запястье. Под накрахмаленными манжетами были старые шрамы, осязаемые воспоминания о прошлом, которые вели его жизнь последние четырнадцать лет. Боли он давно уже не испытывал. Только иногда память возвращала эту боль, и тогда словно призраки с острыми клыками начинали терзать его по ночам.
Он положил ноги на письменный стол и взял сигару. Он снял себе квартиру в припортовом районе Чикаго потому, что здесь он меньше привлекал внимание к себе и к людям, которых он нанимал и которые приходили сюда и уходили, чем в апартаментах большого отеля на Мичиган-авеню. Конечно, комнаты здесь выглядели много лучше, чем малюсенькая конура, в которой жила Филадельфия Хант последнее время, но набитые конским волосом сиденья у стульев, тяжелые диванные подушки из бархата и мебель темного дерева оскорбляли его взор. Ему больше нравилось убранство дома Тайрона в Новом Орлеане, где мебель из вишневого дерева, инкрустированная медью, и легкие стулья эпохи Людовика XV, и небольшие диваны времен Директории.
Мысль о Тайроне раздражила Эдуардо. У него в кармане лежало письмо, содержащее окончательные расчеты между ними. Семь лет они работали в согласии, но, хотя Тайрон доказал, что он твердый и находчивый союзник, он еще и непредсказуем. Тайрон не поймет того, что делает сейчас Эдуардо. Он будет возражать против того, что он помогает дочери человека, которого они вместе хотели уничтожить. Поэтому будет лучше, если Тайрон никогда не узнает об этом.
