— Ты мог бы оказаться мужественнее, Гарри, — прошептала она, и слезы потекли из-под ее прикрытых век.
Филадельфия ненавидела свое убежище в меблированных комнатах. По ночам здесь было холодно, а днем слишком жарко. Здесь пахло золой с прошлой зимы, многолетней пылью, древней плесенью. Когда Филадельфия чувствовала себя особенно паршиво, ей начинало казаться, что она чувствует прогорклый запах предыдущих жильцов. Однако эта комната была ее единственным убежищем.
Аукцион принес в три раза больше, чем надеялись аукционеры, но суд конфисковал все полученные деньги, объявив, что ей не причитается из них ни пенни, пока не будут уплачены все долги. В пособии, на которое рассчитывал ее адвокат и на которое она могла бы очень скромно, но все-таки существовать, ей отказали. Обращаться к кому-либо за помощью она не могла, потому что, в отличие от ее отца, все остальные партнеры по тому гибельному предприятию остались анонимами и найти их было невозможно. По словам ее адвоката, он ничего не может сделать, не зная, кто были эти тайные партнеры.
Филадельфия вспоминала, каким взволнованным был ее отец в последние дни. Он выглядел… пожалуй, на ум приходило только одно определение — затравленным. Однажды он даже заговорил о призраках, которые встают из могил, чтобы дразнить его. Когда она спросила, что он имеет в виду, Уэнделл улыбнулся, как улыбался в дни ее детства, показывая, что она слишком мала, чтобы понять. Смех уже никогда не искрился в его глазах, и он с каждым днем все больше отгораживался от нее. Филадельфия знала его привычку уединяться после обеда в кабинете. Она ничего не знала о бизнесе, который всегда был главным делом его жизни. Любовь, которую он выказывал ей, укладывалась в короткие свободные минуты его делового дня. Если бы отец хоть что-нибудь сказал ей в тот последний вечер, это дало бы ей основание доказывать свою веру в него. Быть может, тогда она смогла бы спасти и его, и себя.
Филадельфия вздрогнула и закрыла глаза. Прошлой ночью ей снилось, что ее продают с торгов. Аукционер назвал ее — «самым ценным экспонатом коллекции Уэнделла Ханта».
Через неделю ей предстоит вносить плату за комнату. Между тем, скандал, сопровождающий ее имя, сводит на нет всякую возможность получить какую-либо работу в Чикаго. Если у нее будут рекомендации, она, возможно, сумеет найти себе место учительницы где-нибудь в другом городе.
Она подавила рыдания. Она не хочет ждать, и не хочет рекомендаций, и не хочет работать! Но более всего она не хочет сталкиваться с новыми проблемами. Ей хочется безопасности и свободы, но теперь все это недостижимо. У могилы своего отца она поклялась найти человека или нескольких людей, ответственных за его гибель. Интуиция подсказывала ей, что ключ к тайне скрыт в письмах, оказавшихся в ее руках, и она должна скрывать их, пока не узнает больше. Однако если не произойдет какое-то чудо, она окажется в приюте для бедняков.
