На некотором отдалении от скоплений стервятников из-за нагромождений серого камня поднимались клубы такой же серой гари, скошенные напором ветра.
— Предлагаю вернуться на тракт, — сказал Харлан. — Потому что тут нам явно нечего делать.
Рыцарь собрался с мыслями, открыл рот, намереваясь ответить, но его прервали.
— Кажись, это они, — раздался тяжелый, низкий голос, похожий на грохот катящихся по склону валунов. — Те самые.
Прозвучало это ясно, отчетливо, близко. Трое путников принялись тревожно озираться, Вольфганг поднял скипетр, Харлан выхватил из ножен меч, но определить, откуда именно доносились слова, ни один из них не мог.
— Похоже на то, — раздался второй голос, сиплый, болезненный. — Ты что думаешь, Щербатый?
— Берем! — рявкнуло совсем рядом, а через секунду земля в двух шагах от торговца взвилась тучей мелких камней и сухой хвои. Харлан рубанул мечом по громоздкой туше, что вырвалась из прекрасно замаскированного укрытия, но клинок отскочил от широкого деревянного щита. Лошади забились в панике, однако поводья уже оказались зажаты в могучих зеленых кулаках, а прямо в лицо Вольфгангу уперлись дула шестиствольной торгорской аркебузы.
— Так-так. И кто это тут у нас?
Спрашивающий восседал на плечах здоровенного орка, державшего лошадей. Это оказался пожилой уже гном с короткой взлохмаченной бородой, с глазами, закрытыми круглыми черными стеклами очков. У него отсутствовали обе ноги: одной не было по щиколотку, второй — по колено. Культи соединяла толстая ржавая цепь, явно служившая для того, чтобы коротышка-инвалид не свалился со своего зеленокожего скакуна. Кожаную жилетку гнома украшало множество металлических предметов: булавок, запонок, гвоздей и цепочек. Тяжелую аркебузу он держал ровно и твердо, хотя палец, давивший на курки, слегка подрагивал.
Несший его варвар, похоже, не испытывал никаких трудностей, постоянно таская на загривке гнома. Он вряд ли мог вообще испытывать какие-либо трудности, настолько огромным и мускулистым было это существо. По сравнению с ним довольно внушительный Гром-Шог показался бы щуплым подростком. Желтые клыки, торчащие из уголков широченного рта, превосходили по длине человеческие пальцы, а кулаки, пожалуй, могли с легкостью заменить таран или стенобитную машину. Весь доспех великана составляли несколько кожаных проклепанных ремней, а на шее, помимо страховки гнома-наездника, висело ожерелье из звериных зубов. На обоих запястьях смыкались стальные оковы, к которым крепились длинные цепи — каждая из них оканчивалась шипастой гирей размером с детскую голову. Попади таким кистенем по человеку, и от несчастного не останется ничего, кроме большого мокрого пятна.
