— Понимаю. Ну а ты, храбрый рыцарь, понимаешь, что эта хрень убила единственного, кому я мог доверять? А в наши времена нечего и думать уцелеть в одиночку, особенно если ты — коротышка с ушами, забитыми сталактитами. Да я не услышу, если ко мне будут подкрадываться десять пьяных медведей!
— В цитадели нет медведей, — улыбнулся Вольфганг.
— В цитадели мне нечего делать! — упрямо набычился гном. — От этих рогатых чудиков на стенах мурашки бегут. Да и не останусь я тут после того, что случилось.
— Я не буду тебе нянькой, учти.
— Учту. Пока в собственной бороде не путаюсь, дробить-колотить! Может, еще спасибо скажешь моей аркебузе.
— Может, и скажу. — Рыцарь протянул ему руку. — Будем друг другу доверять, мастер гном?
— Придется. — Скалогрыз крепко пожал ее. — Больше некому.
Харлан тоже присоединился к ним. Торговец решил отправиться к северо-восточным отрогам Арганайского хребта, во владения эльфов, а значит, ему было по пути с Вольфгангом и Роргаром. По его словам, проклятие меньше всего затронуло горные города и монастыри Старшего Народа, а значит, имело смысл искать в тех краях и других выживших. Вольфгангу подобные рассуждения казались сомнительными, но возражать не стал: Харлан нравился ему, да и в любом случае еще одна пара рук никогда не бывает лишней.
Они взяли четырех лошадей. Гном наотрез отказался ехать самостоятельно и занял прежнее место за спиной рыцаря. Две вьючных кобылы были нагружены основательно, но без излишеств — Мавиус собрал в дорогу приличные запасы провизии из кладовых цитадели, на много дней обеспечив путников вяленым мясом, сушеной рыбой и фруктами. На прощание старый алхимик сказал:
— Все мы этой ночью стали свидетелями ужасных событий. Однако зло отступило, пусть и не окончательно побежденное, но напуганное. Значит, мы пока еще в состоянии справляться с тьмой. Значит, мы имеем право на надежду.
Вольфганг кивнул, хотя прекрасно знал, что зло вовсе не отступило. Оно просто выполнило то, зачем пришло, и удалилось, не желая тратить время. Мало ли какие дела могли быть у зла? Скалогрыз тоже промолчал, решив не лишать радушного хозяина приятных иллюзий. В конце концов, надежда способна творить чудеса.
Они покинули цитадель алхимиков и направились по тракту дальше на юго-запад. Высокая тощая фигура брата Мавиуса еще долго была видна на вершине надвратной башни.
Впрочем, оборачивался один лишь гном. Харлан, прикрыв глаза, насвистывал нехитрый мотивчик, а Вольфганг ехал, нахмурившись, погруженный глубоко в невеселые мысли. Он снова и снова анализировал свои ощущения, пытаясь все-таки понять, что же случилось с Рихардом. Брат не умер — в этом он не сомневался. Нить, связывающая их, не порвалась, не исчезла. Только на другой стороне за эту нить испуганно и тревожно дергали, словно звоня в набатный колокол. Что-то происходило с Рихардом, что-то важное, опасное, от чего зависело очень и очень многое, вся их дальнейшая судьба.
