Комментарии, составленные по заказу ОМЭКС группой ведущих исследователей, нужны отчасти и потому, что «Выбраковка» изначально не претендует на статус «энциклопедии жизни в Славянском Союзе». Некоторые описанные в книге реалии, вполне понятные современнику по контексту, могут показаться вам странными или просто невозможными. Как именно работать со справочным блоком: читать ли книгу «насквозь», а потом уже вникать в тонкости или периодически обращаться от художественного текста к соответствующим разделам, помещенным в конце тома, лучше всего разберется сам читатель.
В то же время мы не смогли отказать себе в удовольствии воспроизвести оригинальное предисловие И. Большакова к первому московскому изданию «Выбраковки» 2015 года. С нынешних позиций эссе «Палачи и шерифы» выглядит крайне резким произведением, начисто лишенным какой-либо политкорректности. Однако, по нашему скромному разумению, именно оно должным образом может оттенить роман. Подчеркнуть его достоинства и недостатки, прямо вытекающие из конкретной общественно-политической ситуации, породившей столь неоднозначную книгу. Нелишне отметить, что точка зрения известного журналиста и правозащитника, давно уже покойного, была для того временного периода едва ли не эталонной. Ведь Агентство социальной безопасности только-только ушло в небытие. Раны кровоточили, пепел стучал в сердце. И думается, что лишь активнейшая гражданская позиция толкнула Большакова, так сказать, под один переплет с выразителем мнения «палачей, а не шерифов». Попробуйте войти в положение человека, рецензирующего книгу, автор которой, возможно, когда-то держал рецензента на мушке, одновременно угощая его циничной нотацией!
Может, этого в действительности и не случилось. Но большинство читателей первого издания толковало ситуацию именно так, напрямую увязывая личность рецензента с одним из третьестепенных персонажей книги. Поэтому восемьдесят пять лет назад с предисловием Большакова «Выбраковке» ощутимо повезло. Будем надеяться, что и теперь она от такого соседства только ярче заиграет всеми красками.
Естественно, что любой выбраковщик, коего Большаков подозревал и в авторе книги, был для него личным врагом и истинным врагом нации. И если абстрагироваться от нелестных (и неуместных сегодня) эпитетов в самые разные адреса, которые Большакову так и не удалось замаскировать наукообразными периодами, вы почувствуете, какая ненависть двигала этим, без сомнения, выдающимся человеком.
