Теперь засмеялись все. Потом Купава сделала строго-возмущенное лицо:
— Хорошо же ты обо мне думаешь! Спасибо, дорогой друг!
По губам Аристарха скользнула легкая, как тень, улыбка.
— Я завидую, что Клим познакомился с тобой первым. Иначе Дашка была бы моей дочерью, а не его.
— Тогда это была бы не я, — сказала Дарья. — Кстати, я познакомилась с твоим прапраправнуком, дядя Аристарх, так что скоро у тебя должен родиться сын.
В гостиной стало тихо.
Мужчины перестали улыбаться, подтянулись.
— Рассказывай, — кивнул Ромашин; бывшему безопаснику и эксперту УАСС исполнилось шестьдесят лет, но выглядел он чуть ли не моложе Аристарха, хотя и не был интрасенсом. Только морщин прибавилось, взгляд стал усталым и в пышной шевелюре появились серебряные пряди.
— Я пока сварю кофе, — поднялась Купава.
— Мне черный, по-ирански, — предупредил Джума.
— Мне зеленый чай, — попросил Железовский.
— Я помню ваши вкусы.
Дарья присела у журнального столика, закинула ногу на ногу, помолчала немного, прикидывая, с чего начать, и поведала слушателям историю своего путешествия в будущее по футур-линии орилоунского метро. Когда она закончила, Купава втолкнула в гостиную плавающие подносы с напитками, фруктами и конфетами, и мужчины молча принялись пить чай, кофе и поглощать сладкое. Наконец Ромашин откинулся на спинку кресла.
— Спасибо, хозяйка. Я сегодня встал рано, однако еще не завтракал.
— Кто рано встает, тому бог подает, — сказала Купава, выталкивая подносы из гостиной.
— Кто рано встает, тому весь день хочется спать, — проворчал Железовский; в глазах человека-горы сквозь панцирь невозмутимости вдруг проклюнулся росток неуверенности. — У меня нет детей… и вдруг праправнук… ты не ошибаешься?
— Нет, — качнула головой Дарья, — там невозможно ошибиться. И отец Дара, и он сам очень похожи на тебя. Да и фамилия у них — Железвич — говорит сама за себя.
— Что касается детей, — хмыкнул Хан, — сегодня их нет, завтра будут. Думаю, эту проблему вы с Забавой решите. Но меня больше интересует не вопрос потомства, а подоплека всего происходящего. Клим ушел и не вернулся. Куда — неизвестно. А это не тот человек, который уходит, не попрощавшись. Значит, он рассчитывал вернуться. Но поскольку этого не произошло, возможен только один ответ: ему помешали. Кто?
— Клим — интрасенс и маг, — покачал головой Ромашин. — Ему очень трудно помешать. Если и существует такая сущность, способная ограничить Мальгина, сама она должна иметь почти нулевые ограничения.
