Возле здания стояли на плитах три аппарата: скоростной шестиместный флайт и два куттера. На них, очевидно, и прилетели отеллоиды, устроившие засаду в зале метро.
— Выбирай, — сказал Аристарх.
— Флайт, — предложила Дарья.
Они уместились в кабине аппарата.
— Итак, ищем твоего приятеля, сына князя. Знаешь, куда лететь?
— Отсюда не больше десяти минут лета.
Флайт поднялся в затянутое тучами небо.
— Кстати, тебе не кажется странным, что летающая техника и в столь отдаленном будущем почти не отличается от нашей?
— Папа говорил, что разработка новых технологий прекратится уже в конце двадцать пятого века. Дальше человечество будет жить по инерции, не используя творческий потенциал разработчиков.
— Кому это было выгодно, хотел бы я знать.
— Только не самим людям.
— Умно говоришь.
Дарья виновато шмыгнула носом.
— Я не нарочно.
— Это комплимент, а не порицание. Чувствуется влияние папаши.
— Папа часто беседовал со мной. Мне его так не хватает!
— Мне тоже, — проворчал Железовский. — Жаль, что все в нашем мире предопределено и мы знаем, каким будет будущее. Но, может быть, когда-нибудь где-нибудь отыщется мир светел? Который примет нас такими, какие мы есть? И не разочаруется?
Дарья с удивлением посмотрела на друга отца, по лицу которого ни с того ни с сего пробежала тень тоски. Затем Железовский снова превратился в глыбу живого величия и невозмутимости. А девушка вдруг поняла, что ее могучий спутник способен ощущать печаль и боль, как и любой другой человек. Еще она поняла, что думает он сейчас не о глобальных проблемах мироздания, а своих внутренних, среди которых было и отсутствие детей. Хотя, с другой стороны, если Дар Железвич — прямой потомок Аристарха, подумала Дарья, значит, дети у него будут. Вот случится сенсационное явление — человек-гора с младенцем на руках!..
— Не отвлекайся, — проворчал Железовский. — Мне еще рано думать о детях.
Щеки девушки запылали. Она не успела заблокировать свои мысли.
— Я считаю, что ты не прав, дядя Аристарх. Забава давно хочет детей, к тому же без них вообще нет никакого будущего. Если я влюблюсь — сразу заведу двойню! — Она бросила опасливый взгляд на собеседника, вспомнив о Даре. Но Железовский сделал вид, что не расслышал оговорки. Пробасил с мрачным юмором:
— К сожалению, жизнь уходит так быстро, будто ей с нами скучно… Я учту твое пожелание. Далеко еще?
— Подлетаем.
Флайт замедлил полет. В сплошной колюче-лиственной шкуре леса появился просвет. Стали видны какие-то ямы, огромные воронки, разрушенные, сгоревшие постройки, раскатанные бревна, струйки дыма.
