— Меня зовут Пелагея, я жрица храма Бога Морока. Знаешь, кто это такой?
— Нет, — прошептала Ксения одними губами, борясь с головокружением.
— Скоро узнаешь. Это великий воинственный Бог, он может дать тебе все: здоровье, силу, богатство, славу, — но и требует за то особого служения. Тебе будет дана великая власть, и ты нам подходишь.
— Почему?
— Потому что тебе восемнадцать лет, ты красивая и сильная и еще девица. — Синеватые сухие губы старухи раздвинулись в усмешке. — Когда-то и я была такой же. Собирайся, нас ждут. Скоро Морок засобирается домой из нашего мира через Ильмень-озеро, и мы должны успеть провести обряд посвящения.
— Но я… не хочу! — растерялась Ксения.
— Ты не понимаешь, красавица. Став жрицей храма, будешь иметь гораздо больше, чем сейчас. Да, кое-чем придется пожертвовать, но эта жертва ни в какое сравнение не идет с тем, что ты получишь.
— Какая жертва… о чем вы говорите? — прошептала Ксения, чувствуя, как на нее надвигается что-то темное и страшное. — Ничего не понимаю…
— Говорю тебе — поспеши, по пути все узнаешь. Этот год лют для нас, жриц, три уже преставились, замена нужна. Кроме тебя, еще двух девах надо сыскать и подготовить к посвящению.
— Я не… — Ксения осеклась.
Зазвонил телефон. Женщины посмотрели на него с разными чувствами: Ксения с надеждой, старуха Пелагея с досадой и недоумением. Девушка потянулась к нему рукой, но жрица храма Морока оттолкнула ее руку, неодобрительно покачала головой.
— Твоему дружку не стоило бы звонить так поздно.
— Откуда вы знаете, что это он? — покраснела Ксения.
— Знаю, — отрезала Пелагея. — Ну, я долго буду тебя ждать?
— Я никуда не пойду, — тихо, но твердо проговорила Ксения, внезапно ощущая ледяной озноб. Показалось, в комнате повеяло зимней стужей. — Уходите немедленно! А то позову охрану. Никакой власти и ваших подарков мне не надо, и жрицей вашего Бога я становиться не собираюсь.
Брови старухи сдвинулись, глаза сверкнули. Ксения почувствовала толчок в голову, едва не упала на пол от нахлынувшей слабости. Присела на кровать, держась за сердце.
— Уходите, прошу вас…
— Нет уж, красавица, или ты пойдешь с нами добровольно, или… — Старуха не договорила, снова пронзительно зазвонил телефон.
Угрюмо глянув на него, жрица сняла трубку, лицо ее напряглось и потемнело.
— Не суйся не в свое дело! — процедила она сквозь зубы. — Твое заступничество еще никому не принесло пользы. Ты знаешь, Закон жертвы — универсальный закон нашей жизни, которая есть топтание в болоте обыденности. Каждая ступень эволюции Вселенной достигается жертвой, за каждое деяние надо платить.
