— Что?!
Слова брата ударили громом, хотя произнесены были тихо, едва слышно. Что значит «когда я стану»? Разве это уже решено? И кто решил? Отец? Или… сам Сварг?
— Я, наверное, должен был сказать «если», — Рука брата сжада плечо. — Но ты уже взрослый, Улад. И когда-нибудь нам надо поговорить и об этом…
В голове молодого Кея все смешалось. Поговорить? Но о чем? Ведь есть отец! Есть закон, обычай…
— Власть передают по-разному. Ты знаешь, у румов и франков ее получает старший сын. У огров ее просто бросают, как кость — чтобы подобрал сильнейший. Но у нас другие обычаи… Помнишь, какие?
Голос брата звучал спокойно, даже равнодушно. Улад, немного успокоившись, начал вспоминать.
— Ну… По закону сполотов все получает самый младший… Младший!
И тут только до него дошло — младший? Так ведь это… он сам!
— Да… И если б мы были обычными дедичами, отцовское добро отошло бы тебе. Но в нашей семье действует Закон Кеев…
Улад перевел дыхание. Ну, конечно! Как же он забыл такое? Но в душе остался странный, пугающий след — он мог бы стать Светлым! Мог бы…
— Да, помню, — произнес он как можно спокойнее, словно отвечал урок, — Власть переходит от старшего брата к младшему. Затем наследуют дети старшего, после — дети его брата. Это называется Лествица…
— Ты кое-что забыл, — напомнил Сварг.
— Да… Если брат умирает, не став Светлым, его дети лишаются права на власть.
— Поэтому наш двоюродный братан Войчемир никогда не станет Светлым. Ведь Жихослав погиб, не надев Железного Венца. А представляешь — Войча на троне?
Оба засмеялись. Конечно, Войчемир — славный парень, и на мечах, считай, первый, но Войча-Светлый… Как это он в Ольмине управлялся? Ну конечно, с ним же был Лодыжка!
— А теперь слушай… — Сварг заговорил тихо, еде слышно. — Светлому нужно много сыновей. Но ему не нужны братья. У Хлуда, нашего деда, было шесть братьев. Где они? У отца был только один — Жихослав. Что с ним сталось?
Улад испуганно посмотрел на брата — о таком в семье никогда не говорили. Но Сварг, казалось, не заметил смущения младшего. Он стоял у борта, глядя на темный чужой берег — на землю врагов…
— Если Рацимир ст-танет Светлым… — слова вырвались сами собой. — Или Валадар…
— Да.
Улад почувствовал холод, словно река внезапно покрылась белым искрящимся льдом. Отец болен, а Рацимир собирает войско.
— Ты понял, — вновь кивнул брат. — В моих владениях война, твои — отрезаны. Войчемир, как ты понимаешь, не соперник, а с Валадаром он договорится — до поры до времени…
