— В Коростене стояло сорок кметов, — брат кивнул в сторону страшной лодьи. — Там были наши купцы, их семьи… Еще человек двадцать пропало в пути — уже и не скажешь где— Двадцать кметов у Нетвора — он пока держится на полночи, у Струи-озера. Со мной сорок, к сожалению, почти все — молодежь. Вот и все наше войско…
— А… оп-полчение… — только и мог выговорить Улад. — Дедичи… Должны соб-брать…
Брат махнул рукой и, не оглядываясь, зашагал прочь от страшного места. Улад растерянно оглянулся и бросился следом, словно боясь оставаться наедине с теми, кто принял смерть в далеком Коростене…
Совет состоялся вечером, в том же шатре. На этот раз в нем было светло — горели факелы, бросая неровные тени на дорогой полог, расшитый сказочными птицами. Людей собралось немного — вместе с Кеями пришло полдюжины старших кметов: тех, кто служил у Сварга, и тех, кто прибыл с Упадом. Кроме них в шатре оказался толстый старик, напяливший несмотря на лето большую бобровую шубу. Вскоре Улад узнал, что это — знаменитый Антомир, дедич всех волотичей, все эти годы верой и правдой служивший Кеям. Теперь он, чудом спасшийся от мести своих земляков, нашел убежище в войске Сварга.
Что будет на совете, братья оговорили заранее. Вначале Сновид, как старший в войске Упада, коротко доложил о составе прибывших подкреплений. Затем встал Зван, один из кметов Сварга, и сообщил о том, сколько осталось в войске. Сорок два кмета и пятьдесят наскоро вооруженных беглецов — местные дедичи с родственниками и кое-кто из уцелевших Кеевых людей, сумевших убежать из Коростеня и других мест, охваченных мятежом. Улад уже знал все это, но поневоле ужаснулся — это все? А сколько мятежников — три тысячи? Пять? Об этом не хотелось и думать.
Наконец встал Сварг. В руке брата был большой берестяной свиток. Улад вначале удивился, но затем вспомнил — мала! Рисунок земли с птичьего полета! Еще в детстве отец учил его понимать мудреные значки, обозначавшие селения, озера, переправы. У него тоже имеется такая, но с изображением его собственных владений — земли улебов. Говорят, полная мапа всей Ории есть только у отца, и показывает он ее далеко не каждому…
Мапу расстелили прямо на ковре, кто-то поднес факел поближе. Сварг присел рядом, подождал, пока все рассядутся вокруг, и начал:
— Вот. Мы сейчас здесь…
Палец в кожаной перчатке указал на изгиб тонкой голубой линии — реки, по которой только что приплыли лодьи Улада.
— Враги тут, в Коростене… А также здесь-Здесь… Здесь…
