Итак, продавать Улу Войча раздумал, но проблема осталась. И не одна, а сразу несколько. Куда, например, эту Страшилку (именно так Войча стал про себя именовать беглянку) девать? А главное — куда идти? Ведь село — мертвое село, откуда бедная Страшилка бежала — находилось как раз на их пути.
Об этом Войча решил поговорить с Ужиком попозже, когда Ула заснет. Лишнего девчонке знать ни к чему , да и чем она поможет, Страшилочка?
Ужик молча выслушал Войчины соображения и задумался. Честно говоря, Войчемир не ждал от недотепы чего-нибудь путного и советовался с ним больше для порядка, чтобы парень не думал, будто с ним не считаются.
— И чего делать будем? — поинтересовался Войча, ожидая увидеть в ответ все то же пожатие узких плеч.
— Пойдем в село.
Сказано это было настолько твердо и уверенно, что Войча даже растерялся.
— А этот… опыр который?
— Убьем.
И вновь поразился Войча — от Ужика ли он это слышит?
— Ну… да — нерешительно кивнул он. — Надо бы… Ведь он, нелюдь, и дальше народ губить будет! Так ведь как его убьешь? Его же, говорят, и сталь не берет!
— Убьем…
Войча вздохнул. План глубокого обхода по лесу, который он хотел предложить, повис в воздухе. Если уж этот недомерок не боится…
— А и ладно! — Войча покачал головой и зло скривился. — Где наша не пропадала! Знать бы только, как к нему, к опыру этому, подступиться…
На это Ужик ничего не сказал, и Войча мысленно пожалел о своем скоропалительном решении. Но не бить же отбой — да еще при Ужике! Этого Войчемир позволить себе не мог — пусть даже их поджидает дюжина «опыров» с чутастром впридачу.
…Ночью Войча почувствовал, как кто-то легко дотронулся до его плеча.
— Дяденька…
— А? — Войчемир дернулся, привстал — и тут же его щеки коснулась маленькая теплая ладонь.
— Дяденька! Страшно мне! Можно я рядом с вами посплю…
Войча огляделся, но в темной избушке ничего разглядеть было нельзя. Где-то неподалеку тихо дышал во сне Ужик, Ула — Страшилка — не дожидаясь согласия, быстро пристроилась рядом.
— Дяденька! — шопот стал громче. — Вы… Вы такой сильный… Вы такой…
Войча начал понимать, что Страшилке совсем не страшно. Худое тело девчушки прижалось к нему, и он ощутил под рукой крепкие, уже совсем не детские груди.
— Так… — Войча нашарил в темноте сначала голову, затем ухо, кажется, левое. Послышался испуганный писк.
— Дяденька! Ай! Не надо!
— Ежели страшно, то иди к дяде Урсу. Вот он точно ничего не боится!
— Но почему? — в голосе звенела обида,
