— А кто тебе нужен? — внезапно поинтересовался парень не открывая глаз.
— А тебе что за дело? — запоздало насторожился Войча, пожалев, что разоткровенничался с этим весьма подозрительным типом в нелепом черном плаще. — Ишь, любопытный, карань!
— А что такое «карань»? — невозмутимо отреагировал тот.
Войча открыл было рот, желая объяснить невежде и про карань, и про то, как должно разговаривать с Кеевым кметом, к тому же не простым, а десятником, но осекся. Про загадочную карань он не имел ни малейшего представления.
— Да это так мой дядька ругался, — неожиданно для самого себя ответил он,
— который, ну, воспитывал меня. Еще в Ольмине. Чуть что — «карань» да «карань».
— А чего тебе ругаться?
Войча вновь, в который уже раз, глубоко вздохнул.
— Старикашку найти мне надо. Чаклуна. Кобника. Ну, который жаб ловит.
Насчет жаб у Войчи полной уверенности не было. Более того. Светлый, давая ему приказ, назвал искомого колдуна как-то иначе, но Войча от напряжения ~— все-таки не каждый день получаешь такое задание — попросту запамятовал.
Возвращаться во дворец не хотелось. Войча представил себе холодное, невозмутимое лицо Светлого и поневоле почесал затылок. Вот тебе и выполнил приказ! Оставалось в очередной раз осмотреть двор. Увы, никого там не прибавилось. Войча на всякий случай пригляделся к селянам, успешно доедавшим репу, но тут же покачал головой. Грязные рубахи, домотканые портки… Нет, эти даже жабу не поймают! Разве что проклятый чаклун решил переодеться, дабы поиздеваться над ним, Кеевым альбиром…
— Если тебе нужен Урс, то это я, — внезапно послышалось откуда-то сбоку.
Войча невольно дернулся, оглянулся — но никого, кроме владельца черного плаща, не заметил.Тот по-прежнему сидел не открывая глаз. Можно было подумать, что странный парень попросту дремлет.
— Эй! — Войча осторожно пододвинулся ближе, — Ты чего сказал-то?
— Я — Урс, рахман, — повторил парень не открывая глаз.
— Ты?!
Войча был не просто удивлен. Он разозлился. Мало того, что он забыл сложное слово «рахман» — рахман, а не чаклун и не кобник, — так вдобавок над ним все это время издевались! Даже можно сказать, глумились!
— Урс, значит, — проникновенно начал он. — Рахман, значит… А ну встать!!!
Голосом Войчу боги не обидели. Перепуганные галки с криком поднялись в воздух. Селяне, доедавшие репу, застыли, не донеся кусок ко рту. Странный парень открыл глаза, пожал узкими плечами и неторопливо приподнялся.
— Так ты Урс? — вновь рявкнул Войча, но уже потише, — Так чего молчал?
