Снова все ускользает. Несчастный случай. Ну да. Вспомнила. Она сидела в такси, и случилась авария. Крик таксиста, грохот, она смотрит на автомобиль, мчащийся прямо на них. Вот и всё. Успевает даже подумать об этом. Да. Вот так все и произошло, наверное.
Ведь помнит же грохот, несущийся ей прямо в лицо.
Да, точно. Автомобильная авария.
Значит, она в больнице? Так и есть. Так должно быть. Вероятно, вкололи анестезию, и она спит. Ей ампутировали левую руку и не хотят говорить. Фантомные боли. Чтобы успокоить людей, нужно будет пошутить. Ничего, ничего же нет, не пугайтесь! Все равно я правша. Главное, кровь остановите. Крови во мне не так уж много. И медсестра, ее зовут Лена, с мягкой грустной улыбкой. Что-то говорит, поджав пухлые губы.
Мы не беремся ничего обещать…
Какой суровой она стала, эта сестра Лена. Ингрид стонет, плачет и пытается нащупать ее руку. И находит. Рука прямо возле нее, на полу. Облегчение. На миг. Хочется пить, жажда все сильнее и сильнее. Потрескавшиеся губы, потрескавшееся горло. Представляет журчащую воду. Слышит плеск, совсем рядом. Шевелит языком, небо сухое и шершавое.
Видит Титуса, как он смеется, видит его зубы.
Ах ты, милый мой Шалтай-Болтай.
Видит других на плоту, все смеются.
Ах ты, мой неуклюжий Шалтай-Болтай.
Сумка, мобильник?.. Позвонить кому-то, позвать на помощь. Позвонить Титусу, вот кому. Ее мужу.
«Где ты, мышонок? – спросит он с легкой укоризной в голосе. – Я же волнуюсь. Куда ты подевалась, мышка моя?»
Не было никакой аварии.
Снова увидела, как встает с кресла.
Нужно отнести чашку на кухню.
Нужно просто отнести чашку, как воспитанному гостю.
И вдруг…
Движение у коврика. Что-то живое… животное!
Она часто задышала. Отвратительная, мерзкая крыса. Увидела, как движется длинный хвост. Рука с чашкой сама взметнулась вверх. Прицелилась – и прыжок прерван. Это была самозащита. И удивление от того, что попала.
И ничего, ничего больше.
Все было как обычно. На кухне чисто и прибрано. Поспать? Нет, не до сна, снова звонил Оскар и перенес срок. Заноза Оскар. Женат, она знает. Жена работает на Шведском радио. Есть дети, шестилетки, близнецы. Артур и Бенджамин. Хм… Бенджамин… Мальчика не стоит звать Бенни, – по крайней мере, родители не должны. Отпила кофе. Почувствовала, как горячий напиток стекает по пищеводу, как отзывается желудок. Посмотрела в текст. Буквы расползались муравьями. Попыталась ухватить пальцами, но они ускользали.
Нет, никаких ошибок тут нет. Теперь она ясно видела. Всё на своем месте.
