Убедит ли Титуса подобная ложь? Сможет ли она перебороть себя? Примириться с собственной трусостью, помешавшей выполнить последнее желание?
Не раздумывая, схватила трубку и вновь набрала номер. Послышались гудки. Один. Два. Три. После третьего гудка отключилась. Сидела неподвижно, держала трубку. Стучало сердце. Но если Роза спит, то в любом случае после звонка проснется. Сейчас уже девять тридцать. Через полчаса попробует позвонить еще раз. Теперь Ингрид ждала, пока не включился автоответчик:
– Привет, вы позвонили домой Розе Бруи, сейчас я не могу ответить, но оставьте ваше сообщение после сигнала, и я вам перезвоню. Или попытайтесь перезвонить позже.
Ингрид затаила дыхание. Послышались гудки: три коротких писка. Бросила трубку. Ладони вспотели. Голос Розы. Впервые она смогла услышать его. Грубый, густой, совсем не такой, как она представляла. Свежее, легкое маленькое создание. А голос – почти бас. Курит, наверное. У курильщиков голос часто с хрипотцой. Наверное, потому такая тощая.
Ингрид когда-то давно выкуривала по пачке «Принца» в день. Поэтому раньше тоже была тощей. А когда бросила, стремительно набрала пятнадцать килограммов. Ни с одним из которых так и не смогла расстаться.
И что же ей делать теперь?
Зазвонил телефон, подняла трубку. Роза? А вдруг у нее есть определитель номера? Вы звонили и не оставили сообщения.
Это была не Роза. Титус.
– Привет, любимая. – Голос звучный.
– Привет.
– Как дела?
– У тебя голос куда бодрей. Идешь на поправку?
– Ну, слегка разве что. Встал, прогулялся. С ходунками, правда. Такая штука на колесиках, знаешь. Как у пенсионеров. Да и насрать…
– Вот и замечательно.
А вот и главный вопрос:
– Удалось связаться с Розой?
– Ну, я ей звонила и звонила…
– И что?
– Не отвечает. Уехала, наверное.
– Думаешь?
– Не знаю. В любом случае, она не отвечает.
– Так съезди к ней, Ингрид. Поезжай и убедись, что дом пуст.
– Ты это всерьез?!
– Я хочу знать, как она живет и как у нее дела.
Что у нее все хорошо. Съезди, узнай, ради меня. Ради нас обоих.
– Ну пожалуйста, не надо!
– Послушай. Это моя последняя просьба. Это так много, бесконечно много значит для меня. Неужели не понимаешь? Я скоро умру.
– Нет! – закричала она. – Никогда, никогда так не говори!
Он молчал. Она тяжело дышала в трубку. Облизнула губы.
– Титус, – всхлипнула, – обещай мне, что никогда, никогда больше не…
– Любовь моя, – устало сказал он.
Миг тишины, безмолвного ожидания. Невыносимо.
– Но я даже адреса не знаю. Где-то в глухомани… Но где…
