Всё творчество Лескова символично, но в то же время для него характерна сочность, яркость, точность, реалистичность бытовых описаний.
Шестидесятые годы. Начало творческого пути. «Овцебык» (1863), «Некуда» (1864). Начало 60-х годов в творческой биографии Лескова – это и чистая публицистика, и художественно-публицистические очерки, и первые нравоописательные рассказы о русском народе: «Погасшее дело» («Засуха»), «Разбойник», «В тарантасе», «Овцебык» и др.
Своеобразным откликом на жизнь шестидесятых годов, на общественное пробуждение этого времени явился рассказ «Овцебык» о двух возможных вариантах развития России. Первый – революционный. Носителем этой идеи является главный герой, своего рода «нетерпеливей» (термин автора), разночинец Василий Петрович Богословский, по прозвищу Овцебык. Второй – буржуазного толка: свободное развитие русской промышленности и торговли, путь реформ, искоренение крепостничества. Представитель этого направления в рассказе – «постепеновец» Александр Иванович Свиридов.
Как реалист-практик писатель не верит в возможность крестьянской революции. Он не доверяет теориям, в основании которых лежат чуждые социальные умозаключения и философские идеи. Странное прозвище – Овцебык – Богословскому дано явно не случайно. Оно словно подчеркивает его несовместимость с русской народной жизнью; ведь овцебык – редкое животное, обитающее в Гренландии и на островах Канадского арктического архипелага. В России оно было неизвестно. Этот образ – художественное открытие Лескова. Писатель исследует причинно-следственную зависимость: утрата человеком веры в Бога приводит к внутреннему смятению и перерождению героя, природная доброта оборачивается злобой, теории и идеи превращаются в химеры, поиск путей к преобразованию общества ведёт к личной драме.
Не так легко разгадать сущность главного героя, этого «нового Диогена», появившегося на русской почве. Вот Овцебык только что буквально свалился на голову своему знакомому Челновскому. Сели обедать. «Василий Петрович налил себе рюмку водки, влил её в рот, подержав несколько секунд за скулою и проглотив её, значительным образом (выделено мною. – Н.К.) взглянул на стоящую перед ним тарелку супу.
– А студеню нет разве? – спросил он хозяина.
– Нет, брат, нету. Не ждали сегодня гостя дорогого, – отвечал Челновский, – и не приготовили.
– Сами могли есть.
– Мы и суп можем есть.
– Соусники! – прибавил Овцебык. – И гуся нет? – спросил он с ещё большим удивлением, когда подали зразы.
