— Первым делом зайдем к Ефросинье Дедковой, о Феде расскажем, соскучилась она по сыну, — предложила Вера Фомина. — Потом кипятку напьемся — и под одеяло. Знаешь, Зина, так хочется поспать в кровати, ну мочи нет.
Из-за деревьев начали проглядывать городские дома. Они зашли в обметанный сугробами кустарник, вырыли в снегу глубокую яму, сложили туда мины, пистолеты и листовки.
— Улики уничтожены! — удовлетворенно проговорила Вера. — Теперь мы не разведчики, а вольные птицы.
— Выкладывай сюда, вольная птица, адреса и письма, — потребовала Зина.
Фомина снисходительно глянула на подругу.
— Трусиха ты. Бумаги у меня в воротник зашиты. Будь спокойна.
Часовой у мясокомбината равнодушным взглядом проводил девушек с санками и хворостом.
Фомина расхрабрилась и приветливо помахала рукой проезжавшим на машине солдатам.
За разговором незаметно подошли к улице Петра Великого. Низенькие домики под тяжелыми снежными шапками казались необитаемыми.
У дома №28 остановились и постучали. Никто не отозвался. «Спят, что ли?!», — подумала Фомина. Толкнула дверь и обмерла. На широкой деревянной кровати, по-татарски поджав под себя ноги, сидели агенты.
— Заждались мы вас, голубушки, — захохотал сын Замотина Александр. — Месячный паек самогона за два дня пропустили, играючи, карты износили.
Семенцов, Филиппов и Илларионов обступили разведчиц.
— Листовки-то под юбкой ищи, Сашка, — скалил зубы Семенцов.
Подъехали две легковые машины, вызванные агентами. Фомину посадили в одну, Зину — в другую.
Два дня Фомину держали в одиночной камере, потом привели к Замотину. «Батя» открыл большой железный ящик, вытащил плоскую бутыль с прозрачной жидкостью.
— Спирт. Чистый. Все печали снимает, — сказал он, наливая полный стакан.
Фомина подумала: «Легче будет переносить муки» и выпила до дна.
— Умница, — похвалил Замотин. — Теперь отдохни.
Через час она еле держалась на ногах. Ее опять ввели к следователю.
— Давай, дочка, выкладывай как на духу.
— А мне нечего выкладывать-то, — выпалила Фомина.
Замотин вытер платком губы.
— Тогда я буду рассказывать.
Он разложил на столе большую карту, ткнул пальцем в треугольник, помеченный красной буквой «Д».
