— А ты еще красивее стала. Ей-богу!
— Наверно, — засмеялась Валя. — Иначе капитан меня бы не держал.
Девушка, уловив что-то в Вале, подошла к Сладкопевцеву, перевязала рану и собралась было уходить.
— Постой! Пойдешь со мной, — приказала Валя. — Я тебя научу, как нос задирать. Что волком смотришь?
Сладкопевцев вздохнул:
— Все они, гады, такие. И все потому, что партизаны рядом.
— Неужели уж не справитесь? Я бы засад всюду, постов наставила, — разгорячилась Валя.
— Постов до черта. У светофора. У дворца. За плотиной. У Красных Двориков казарма. Только гады изнутри проникают. Из подполья. Вот пойми, что у ней на уме, — указал он на девушку-врачиху. — Обнаглели все. В карман мне листок бумаги сунули, угрожают. По заборам гадости про меня расклеивают. Но я доберусь! Доберусь!
Сладкопевцев в бессильной злобе потрясал кулаками. Дряблое лицо покрылось багровыми пятнами.
— Успокойтесь, Вадим Кириллович, — прощаясь, сказала Валя. — Рада была вас видеть. Встретишь знакомого — на душе легче.
— Это верно, — согласился Сладкопевцев.
Валя приказала девушке следовать за ними. Та покорно пошла. На окраине поселка возвышалось здание Дворца культуры. Оттуда доносилась дикая музыка. Подступавший к дворцу лесок был вырублен. На стадионе выросли две башни, смотревшие в сторону леса дулами крупнокалиберных пулеметов. Всюду расхаживали часовые.
— А где же у них зенитки? — спросила Валя Марию Николаевну.
— Не держат чего-то. Видать, думают, что лес небо закрывает, — ответила Мария Николаевна.
Вошли в дом.
— Как зовут? — спросила Валя врачиху.
— Лидой звали. Теперь — номер две тысячи седьмой.
— Бросай свой номер да переодевайся, — решительно сказала Валя. — Пойдешь с нами.
Мария Николаевна позвала Лиду в комнату, дала ей платье и фуфайку.
Брат Вали — Анатолий — все еще задерживался на работе, а уже темнело. Ждать больше нельзя.
К вечеру гитлеровцы усилили охрану. Оставаться в доме брата опасно, вдруг ночью обыск, хозяйке, да и всем жителям улицы не сдобровать. Надо уходить. Но как? Везде часовые. Вернулся домой Вовка, племянник, большеглазый парнишка лет двенадцати.
…Из дома вышли вчетвером. Мария Николаевна видела, как Вовка окликнул соседнего пса Чернушку, бросил ему кусок хлеба и, пробежав несколько шагов, упал в снег. Чернушка навалился на мальчика, и они стали барахтаться. По дороге катился живой клубок. За ним шли Валя, Лида и Ольга. Грызли семечки, смеялись на всю улицу. Немцы, глядя на забаву мальчишки, тоже хохотали.
