Нежная, мечтательная Ольга Соболь менялась на глазах. Обветрилось и огрубело лицо. Ольга научилась спать на снегу, перевязывать раны и свежевать коней. Партизаны звали ее почему-то «доктор Соболь», а она мечтала услышать «разведчица Ольга». Хотелось подражать Вале и в этом. В те редкие дни, когда Валя жила в отряде, Ольга не отходила от нее.
Спустя несколько дней после гибели Кравцова, Ольгу направили вместе с Валей в город.
— Гитлеровцы раструбили, что секретарь горкома убит, а партизаны разбежались, — сказал Дука, назначенный командиром отряда. — Так вот поручаю вам показать народу, что Кравцовы не умирают. Распространите в городе листовки о победе под Москвой. Передайте подполью приказ — мстить, мстить и мстить!
Шагая в один след с подругой, Ольга меньше всего думала об опасностях. Воображение унесло ее далеко вперед — она видела себя, окруженной партизанами, расспрашивавшими о том, как это ей удалось? А что удалось, она и сама еще не знала.
Показались окрестности Брянска. Ольгу охватил страх. Лицо побелело, стало похоже на снег, устилавший поля.
— Боишься? — сочувственно спросила Валя.
— Страшновато, — созналась Ольга.
— Привыкнешь. Ты пой… про себя. Мою любимую — «Сулико». Песня — она как лекарство от страха.
Разведчицы поравнялись с часовым. Ноги Ольги стали чужими. Спазма сжала горло и, совсем некстати, появилась рвота.
Часовой подбежал к девушкам и по-немецки спросил: что случилось?
— Зи кранк… копф, — бойко ответила Валя, постукивая себя по голове, и тихо шепнула подруге: — С ума сходишь… Выше голову!
Подошли еще два солдата. Их глаза ничего не выражали, кроме ленивого любопытства. Один прикоснулся к воротнику ольгиного пальто. «Там же листовки зашиты», — обожгло ее, и она с таким отчаянием рванулась вперед, что немец готов был извиниться.
Валя пошутила еще с немцами по поводу своей молоденькой подружки и догнала Ольгу.
— Совсем не страшные, — оправившись от испуга, проговорила Ольга, — вроде даже добрые.
— Ты забыла им сказать, что партизанка, — усмехнулась Валя. — Тогда бы эти добряки полосы из твоей кожи вырезали.
Пришли на явочную квартиру во Фрунзенском переулке. Дверь открыла Елена — жена партизана Василия Каминина.
— Василий Васильевич жив-здоров, — поспешила Валя обрадовать Елену.
Из соседней комнаты выскочили трое ребятишек. Моргая глазенками, уставились на гостей. Рассказав Камининой партизанские новости и отдохнув немного, девушки заторопились в центр города. Нужно было до комендантского часа расклеить листовки.
